Золотой Стряпчий

— Бегом, — расшифровал я. — Или прикончу, каналью, врага корифеева, прямо тут, — деловито помахал я лапой в обороте.

Чин на лапу посмотрел, слегка позеленел (бледнеть с его колёром лица было бы затруднительно). Понял, что или он будет быстро работать, или его будут бить, возможно, даже лапами. Икнул, вскочил, ну и, забавно переваливаясь на тонких ножках, посеменил в недра суда.

— Рррразвели барррдак, — добродушно прорычал я, опираясь на стойку служки.

Пара одарённых-охранников почему-то слегка позеленели и синхронно икнули, на мои мудрые слова не отреагировав. Возможно, у них в судах так принято, зеленеть и икать. Этакий цеховой принцип, которому я точно не буду следовать: я — Потапыч, мне лишнее.

Через четверть часа взъерошенный, всё такой же зелёный служка вернулся: видимо, судьи сутяжных судов, точнее, денежных и связанных с чиновничьей деятельностью, нашли крайнего.

— Пожалуйте за мной, почтенный, — запыхаясь проскрипел служка. — Судья Корифейства Хрым Щелец примет вашу жалобу.

Ну я и потопал. Лиса, в отдалении, за мной. Буркнула перед входом служивым, что со мной, на что я важно кивнул, ну и проникла в зал, извлекая листок и стило.

А вот в зале я не то, чтобы озадачился, но несколько удивился. Хотя фамилия, мог бы и вспомнить. Дело в том, что судьёй был не одарённый и даже не Лидари. А владеющий из вассалов корифейства, причём довольно необычный. Терриантроп-черепаха, с южной оконечности Зиманды. Щелецы, насколько я знал, были немногочисленны, но воевать с ними охотников не находилось. Даже в виде человека непробиваемые, а Щел, их тотемный зверь, был не только запредельно прочным, но имел чертовски длинную шею. И чертовски крепкие челюсти. И имел очень неприятную привычку совершать мгновенные рывки телом и шеей, когда противники собирались вокруг непробиваемого панцыря, чеша в затылках на тему «а что с этой глыбой делать-то?»

Ну да чёрт с ними, с Щелецами и Щелом. Дело в том, что Хрым был замшелый, старый, морщинистый черепах в ритуальных «судейских» шмотках. На которых выделялся не парик, которого не было (а лысый череп деда черепахи задорно отражал проникающее в окно солнце), а оторочка воротника и пелерина были покрыты шерстью. Не уверен, что львиной, но символизировала эта меховая оторочку гриву и «львиное правосудие».

— Крхрхр… — проскрежетал черепах, недовольно зыркая на меня старческими глазами.

— Приветствую, судья Щелец. Я — видом, Михайло Потапыч, старший товарищ в Медвежьем Товариществе, — с этими словами я дошёл до кафедры и брякнул копию ряда, которые договор между мной и Готным.

Тут был ещё один процессуальный момент: суды были состязательными и, в случае чего, мне надо было доказывать каждый чих. Кроме законов корифейства, само собой. Нет, судья вряд ли стал бы требовать доказывать, что трава зелёная, но знать про наше товарищество он не должен, как и организационные особенности.

Черепах в бумаги заглянул, пробежал взглядом, покашливая, отодвинул, кивнув мне.

— И что дальше, почтенный?

— А дальше, судья, кража и вымогательства Управы денежных дел, — широко оскалился я. — Мытные грамоты, — положил я соответствующие «платёжки».

— Вижу… почтенный, — брезгливо бросил взгляд на листочки судья. — А в чём твоя жалоба, кроме напраслины и хулы — не вижу! Сборы стражнические, сборы призрения — всё по закону!

— Я — не данник корифеев, судья, — задрал я нос.

— Кхркхр… — заскрипел черепах. — А дело всё одно на землях Корифея!

— И сборы я, как вольный владеющий, платить не должен. А взимающие их, воспользовавшиеся тем, что меня в Золотом не были — тати и вымогатели.

— Все платят!

— С чем их и поздравляю. Меня — грабят, судья. Или я запамятовал что-то, и вольный владеющий корифею что стал должен?

— И что ж тебя, товарища дела, в Золотом не было? — говнился судья.

— У корифея спроси, с которым я дружинный ряд исполнял.

— И, говоришь, не данник⁈

— И говорю.

— Обожди тогда. Надо подумать, — на удивление бодро поднялся судья.

И, как молодой, просочился в дверцу за кафедрой. Что, в общем-то, понимаемо: это только в сказках судья назубок знает все законы, постановления и прецеденты по каждому делу. А так надо смотреть, может, и человечка пошлёт, мои утверждения проверить. А главное — нужен ответчик. Так что расположился я на скамье, подмигнул Лисе.

— А долго, Михайло? — уточнила рыжая через десяток минут.

Ну, именно с процессуальными моментами не знакома, что понимаемо. А я в прецедентах и указах читал: у судьи на всякие процессуальные моменты, прознания и чтения есть час. Если нужно больше — переносит заседание. Что я Лисе негромко и озвучил.

— И сам суд начнётся, — уточнил я.

— А сейчас что было?

— Я просто объяснял, что не на пустом месте в суд пришёл.