Золотой Стряпчий

В общем-то, на этом я и распрощался. Смотался до пасеки и смолокурни Влисычей — так там даже особняка не было! Натуральное логово в здоровенном дубе, с мебелью, хоть и грубой. Но, по-моему, пейзане жили получше, чем эти отмороженные волчары. Правда, с ними интересный момент: именно их «звериное сознание» вполне может быть методом борьбы с навками, духами в Нави. Простые владеющие там теряют разум, становясь животными. А Влисычи — фактически не меняются. Скажем так, возможный вариант. Но на Рымичей нападали точно не они, в этом я стал уверен на сто процентов. Даже прошлые волчары, теоретически, могли, хоть и вряд ли. А эти — точно нет. Эти бы не к деньгам, а к людям рвались, порвать.

И, наконец, уже в сумерках, добрался до холмов Хомычей. Объехал, Динька внутри пошуршала… И точно не они, вот вообще никак: коротышки, хоть коренастые и с лютыми лапищами даже у людей. В обороте это были страшноватые кротовьи хваталки, с когтищами, в лёгкую крошащими камень. Но внешне таких комодов на ножках ни с кем не перепутаешь. И матерились они… точнее, редкие нематерные слова иногда прорывались сквозь матерную речь. Но это неточно, может, оговаривались случайно.

Так что уверенность, что это и не Хомычи у меня появилась. Но Динька всё равно пошуршала, поискала, нашла много складов ценных металлов, но не монет. И денег немало, побольше, чем у волчар, но явно не те масштабы.

— Хотя и по размером было понятно, — махнул я лапой, после чего фыркнул. — Жадные, матерящиеся коротышки под горой! Чего только не бывает на Зиманде!

Ну и поехал потихоньку к Золотому. Гнать смысла не было: ворота города закрыты — уже стемнело? мало ли — ветка какая-нибудь особой подлючести. Убить не убьёт, но повредить и меня, и одежду может. И вообще — несолидно моему почтенству по лесной дороге кувыркаться!

А так как ехал не быстро, то думал. И использовал Закон Экономии Аристотеля — тот самый, который необразованные бритты в своей энциклопедии приписали Оккаму, который рядом с Законом не лежал — разве что с бритвой, тонзуру выбривал. Так вот, не множа сущности, выходила очень… занятная картина. Отдающая теорией заговора, но… лишние сущности не вводились. А значит — надо провер…

«Не спи, сожрут!» — рявкнул Потап, подавая в тело энергию.

И одновременно с этим по обочинам раздались потрескивания. А врубленные на полную чувства показали приближающийся, берущий меня в кольцо, десяток териантропов.

— Кому не спится в ночь глухую⁈ — оскалившись, уже в полном обороте прорычал я с аркубулюса.

23. Гопники и стражники

На мой естественный и актуальный вопрос (естественнее в ночном лесу Зиманды только вопрос про библиотеку) неизвестные в лесу закопошились. И через секунду стали известными, точнее их тотемный дух. Что неприятно: какие-то деятели дальше по дороге протянули над ней фигулины, поблескивающие в свете желтой луны. Цепи, однако, догадался я. Чёрта с два по дороге рванёшь, однако: аркубулюс может справится, может и нет. Но замедлится точно, да и вообще — ещё не хватало мне от всяких подземных коротышек драпать! Ну, когда драпать особо некуда, кроме как в сторону их логовища: лес они перекрывают, да и не десяток, а полтора. Если не все два, блин…

«Шестнадцать» — сообщил Потап образом. — «Что ты дёргаешься, шебуршень?»

— Во-первых — лень с ними связываться. Во-вторых — а если алхимия?

«Справлюсь, показывал же!»

— Это потеря кусков плоти, моей…

«Не твоей, а моей. И твоей, но это…» — последнее было совершенно невозможным для детального понимания образом, конвертация «масса-энергия» на основе магического оборота, от чего я просто «завис». — «Придурок» — признался в слабоумии топтыгин, представив почему-то мой образ, но послал образ более или менее понимаемый (хотя я и так всё понимал, ну почти!) с тем откуда будет браться отсечённая новыми «защитными механизмами» плоть, потенциально поражённая ядом.

— А если много яда?

«Без разницы, этой потраве ещё и шкуру пробить надо. Так что не трясись, как заяц!»

— В-третьих, если я их всех одолею, то у меня дури не хватит их обоссать, — скромно признался я, вызвав от топтыгина смешливый хрюк.

«Попинаешь тогда, или плюнешь из пасти, можешь с огоньком» — милостиво дозволил он.