Золотой тюльпан. Книга 2

Алетта, оставив в конце концов место у Вермеров, переселилась недалеко, так как новую работу она нашла в доме по соседству — у ван Байтенов. Ее задача состояла в том, чтобы дать первые уроки двум младшим детям, которые весной должны были пойти в школу. Что будет потом, она не знала, но пока удобно разместилась в маленькой комнатке на чердаке. Хотя сейчас жилье ее располагалось двумя этажами выше, чем спальня в доме через площадь, где лежал Константин де Вер, Алетта по-прежнему каждый вечер перед тем, как лечь спать, смотрела на его освещенное окно. По общим слухам, опасность миновала, и молодой человек будет жить, но он не выходил из своей комнаты.

Алетте казалось, что она знает причину. Точно так же, как она не могла пересилить себя и войти в мастерскую, будучи все еще не в состоянии представить свою жизнь без живописи, так и он не мог разобраться в своем нынешнем положении. Его потеря была гораздо серьезнее, чем ее, — он лишился ног, а ведь недавно, надев коньки, несся по льду, словно птица.

Глава 16

Константин, сидевший среди подушек, взглянул в сторону двери, услышав, что она открывается, и отложил в сторону книгу. Вошел его отец со сложенной запиской в руке.

— Приехала Изабелла, — сказал гер де Вер. — Она с родителями прибыла примерно полчаса назад. Мы с твоей мамой разговаривали с ними.

— Значит, Изабелла все-таки приехала, — сухо заметил Константин.

Девушка довольно регулярно писала ему, нежно подбадривала и сообщала новости об общих друзьях. У нее было множество отговорок, почему она не приезжает повидаться с ним, — начиная от опасности путешествия в плохую погоду до возможной с минуты на минуту кончины прабабушки.

— Она хочет, чтобы ты сначала прочитал то, что она написала. — Гер де Вер протянул письмо.

Когда ни единого движения не было сделано, чтобы взять его, он положил послание на одеяло. Константин взмахом руки смахнул его на пол.

— Тебе следует прочитать это, сын мой.

Константин взглянул на печальное лицо отца, обрамленное седым париком.

— Зачем? Я знаю, что в нем. Она теперь не хочет быть моей женой.

Гер де Вер тяжело опустился на стул у кровати и сложил на коленях руки.

— Изабеллу можно заставить выполнить брачный контракт. Закон на твоей стороне.

— Я никогда не женюсь на женщине против ее воли.

— Они упомянули сумму, в два раза превышающую приданое, в качестве компенсации.

— Я не желаю ни единого стивера. Я освобождаю Изабеллу от всех обязательств по отношению ко мне. Больше мы ничем не связаны.

— Как давно ты догадался, что она передумала?

— Когда она не приехала повидаться со мной, как только представилась возможность. Я продолжал надеяться, что потеря ног не изменит отношений между нами, хотя в глубине души знал, что обманываю сам себя. «Великая буря» дала Изабелле отличный предлог избежать визита ко мне, а сейчас, когда иссякли все возможные отговорки, ей пришлось приехать. Ты должен был догадаться об истинном положении вещей, отец, даже если мама не в состоянии представить, что кто-то может отказаться от ее сына.

Гер де Вер вздохнул и провел кончиками украшенных перстнями пальцев по лбу.

— Мы узнали все накануне дня Святого Николаса. Отец Изабеллы написал, что ни при каких условиях не позволит дочери выйти за тебя замуж. Тогда ты был слишком слаб, чтобы узнать об этом, а после мы продолжали надеяться, что он изменит свое решение.

Константин насмешливо улыбнулся.

— Бедняга обеспечил прикрытие Изабелле. Это было ее собственное решение и веление ее матери, но ни в коем случае не его. Он — мягкий человек, слишком добрый для такой жены, как у него.

Я уверен, он приехал бы проведать меня, если бы жена и Изабелла не запретили ему это. И все же он, должно быть, заставлял Изабеллу собственноручно вернуть мне мое кольцо, иначе я сомневаюсь, чтобы она вообще приехала.

— Я тоже так считаю.

Константин отбросил в сторону одеяло.

— Отец, помоги мне пересесть в кресло. Я не хочу выглядеть прикованным к постели, когда появится Изабелла. Найди рубашку и все остальное, что нужно. Я надену куртку и штаны из темно-красного бархата.

Как только его отец вытащил из комода одежду, Константин стянул через голову ночную рубаху и сунул ее под подушки подальше от глаз. Обычно сиделка приносила все что нужно, если он хотел посидеть в кресле, но сейчас отец помогал ему. Юноша научился довольно ловко и быстро одеваться в кровати и натягивать штаны. Когда он был готов, отец перенес его в обитое кожей массивное кресло с широкими подлокотниками, в котором его мать провела так много часов. Константин убрал широкий ремень, обычно он пристегивался им, так как несколько раз, забыв о своем увечье, после чтения или легкой дремоты машинально пытался встать на ноги и падал.

— Убери куда-нибудь ремень, — попросил он отца.

Ему невыносима была мысль, что Изабелла увидит его привязанным. Плед, обернутый вокруг Константина, являлся единственным признаком, по которому посетительница могла понять, что молодой человек не совсем такой, каким был во время их последнего свидания.

— Скажи Изабелле, чтобы она поднялась одна, отец.

— Хорошо.