Золотой топор

Макоко и Матис затаили дыхание. Аллан и я смотрели на старика с сожалением, в которому примешивалось любопытство. Старик сделал несколько шагов и остановился перед нами.

— Мое имя… нет, зачем оно вам? Оно не играет никакой роли в этой истории, которую я вам сейчас расскажу. Я хотел бы только, чтоб она вам послужила на пользу.

Это было очень давно. Мне только что исполнилось восемнадцать лет. Я был таким же скептиком, как и вся тогдашняя, да и теперешняя тоже, молодежь. Я не верил ни во что и ничего не боялся. Мне досталось огромное наследство. Я был красив, любил веселиться. И я не солгу, если скажу, что считался одним из самых блестящих молодых людей того времени. Все мне удавалось, я испытывал все, что может дать жизнь, и я отдавался ее радостям, не думая ни о чем.

Так прошло десять лет. И эти десять лет безумной жизни взяли все мое состояние. У меня остались только этот старый замок и лес, которые были совершенно заброшены.

Как раз в это время я полюбил, — полюбил в первый раз, серьезно и глубоко. На всю жизнь. Я не буду говорить о ней, скажу только, что ее семья была одной из самых знатных и богатых того времени. А сама она была в моих глазах ангелом. И ни за что в мире не хотел бы я, чтобы у нее хоть на мгновение мелькнула мысль, что я ищу ее приданого. Я не мог этого допустить! И вот я стал играть. Я вел безумную игру, надеясь вернуть свое состояние, чтоб принести его к ее ногам вместе с моей любовью… и я потерял все… Я уехал из Парижа сюда, в эту глушь, чтобы скрыть и свой стыд и свое отчаяние.

Здесь жил наш старый слуга Аппензель с дочерью и сыном. Дочь его вы уже видели, а сын служит у меня управляющим.

И с первого же вечера меня охватила безумная тоска.

Вот тогда-то все и случилось.

Он остановился на мгновение, с каким-то странным выражением на лице прислушиваясь к вою ветра, и потом опять заговорил, не глядя на нас:

— Да, это случилось в тот же вечер. Когда я вошел в свою комнату, ту самую, в которой у меня просили сегодня позволения переночевать, меня еще сильнее охватила тоска.

Я открыл окно. Бледная луна заливала мертвенными лучами всю окрестность. Я глядел на эти печальные, безмолвные горы, на всю эту пустыню, в которой мне предстояло жить с этих пор. Ни одного звука не было слышно. Все, казалось, вымерло. Мое сердце, как тиски, сжимало отчаяние. Я долго стоял так. И когда я отошел от окна, мое решение было принято — я должен умереть.

Мои пистолеты лежали на столе, и мне стоило только протянуть руку, чтобы… Да, я забыл сказать, что я привез с собой из Парижа собаку, своего последнего и верного друга.

Как-то ночью, возвращаясь домой из игорного дома, озлобленный проигрышен и проклиная небо, я нашел ее у своих дверей. Мне стало жаль ее, и я взял ее к себе. Так как я не знал, откуда она и кому принадлежала, я назвал ее Тайной. И вот в тот миг, когда я взял в руку пистолет, я услыхал ее вой. Да, господа, она начала выть под моим окном. Я никогда не слыхал ничего подобного. И только сегодня, — вы слышите этот странный вой ветра? Так же точно выла и моя Тайна.

«Что это? — подумал я. — Неужели она чует мою смерть, чует, что я хочу убить себя?»

Я задумался, держа пистолет в руке, о том, чем была вся соя прошлая жизнь, и в первый раз мне пришла в голову мысль: что будет со мной после смерти?.. И вдруг мой блуждающий взгляд упал на полку с книгами, висевшую на стене. Машинально я подошел и начал читать заглавия. Это были старинные рукописи, исключительно об алхимии, о вызывании духов и так далее. Я взял одну из них. Она называлась «Ведьма Юрских гор». С улыбкой скептика, который ни во что не верит, я открыл ее. Мне бросились в глаза первые две строки, написанные красными чернилами:

«Если серьезно хотят видеть дьявола, надо всей силой воли, от всего сердца позвать его — и он придет».

И затем следовал рассказ о юноше, который разорился, как и я. Он был так же, как и я, влюблен, — я будто читал свою собственную историю. И вот он призвал на помощь князя тьмы. И тот помог ему. Юноша вернул свое богатство, женился на любимой девушке, и вся его жизнь была сплошной удачей.

Я, не отрываясь, жадно дочитал рассказ.

А на дворе Тайна все выла, и все отчаянней становился ее вой.

Я подошел к окну и невольно задрожал при виде странной прыгающей тени моей собаки. Она точно взбесилась — до того странны и непонятны были ее движения. Она кидалась на кого-то невидимого и будто старалась его схватить. Но никого не было далеко вокруг.

«Она хочет, кажется, помешать дьяволу войти», — проговорил я громко. Я старался шутить, но состояние, в котором я находился, только что прочитанный рассказ, этот ужасный вой Тайны, ее необъяснимое бешенство, мрачные горы и вся обстановка моей комнаты вызывали во мне волнение, которого я не мог побороть.