Золотой торквес (Изгнанники в плиоцен - 2)

Группа фирвулагов подбежала к командующему.

- Что скажешь, Стратег? - рявкнул карлик, приплясывая вокруг Пейлола. - Яви нам свое искусство, как в старые добрые времена!

- Спасибо, братцы, не подкачали! - прохрипела ужасающая выдра, проглотив ком в горле. - Я горжусь вами!

Пейлол сдвинул опаловый заслон с левого глаза и пронзил взглядом сразу несколько голов. Черепа сорвались, закружились, словно метеоры, над пиками воинов, затем упали наземь, сложившись пирамидой, на верху которой красовалась посрамленная эмблема. Каждый из черепов был облит золотом и представлял собой готовый трофей.

- Слитсал, Пейлол! - взревели фирвулаги и, размахивая оружием, бросились искать новой встречи с врагом.

Меж двух карликовых трупов лежал человек и притворялся мертвым в надежде, что ему удастся продержаться до заката, а потом улизнуть.

С превеликой осторожностью Раймо Хаккинен пощупал свой задранный кверху крестец. Стеклянная рукавица со звоном наткнулась на юбочку из набедренников, прикрывавшую его тыл. Черт! Дырявая башка! Нет у него заднего кармана. И его доброй фляжки "Демерары" с Гудзонова залива давно след простыл. Даже воды не напьешься. Нечем утолить жажду, ежели, конечно, ты не вампир! Из прорези стеклянного розового забрала донесся всхлип.

Но в грохоте кипевшей вокруг Битвы никто этого не услышал.

Ясное дело, они его принудили.

Хохочущие танусские гиены утащили его с банкета, раздели до нитки и подобрали для его исхудалого тела подходящую психокинетическую сбрую. Серый лакей фыркал, натягивая на него исподнее: сперва хлопковую нательную рубаху и подштанники, затем прекрасно скроенный комбинезон из плотной газовой ткани, укрепленной плексигласовыми шариками размером с горошину, хорошая штука, воздушная, непробиваемая, и весит всего несколько граммов. Шесть танусок сами обрядили его в доспехи из розово-золотистого стекла и наказали храбро сражаться и заслужить себе славу на Серебристо-Белой равнине. После чего он с непокрытой головой принужден был опуститься на одно колено, принять из их рук меч из розового небьющегося стекла и по очереди ублажить дам единственно доступным при таком облачении способом. Пройдя через подобное унижение, "лорд Раймо" (как они ласково его называли) дал нахлобучить на себя великолепный шлем с козырьком, чем-то напоминающий зюйдвестку, вложил меч в болтающиеся сбоку ножны и, подталкиваемый в спину, поплелся к взнузданному иноходцу, который, судя по всему, так и рвался в бой. Попона на нем была выкрашена в ядовитый цвет фуксии с канареечными, вышитыми конским волосом узорами (пародия на геральдические цвета Гильдии). Не успел Раймо и глазом моргнуть, как очутился в седле и огромный скакун взял с места в карьер, так что бедолага едва не шмякнулся оземь и не отшиб свой чайник.

Но чудом ему удалось удержаться в седле, и в награду цепочки наслаждения отозвались шестью раздельными чмоканьями.

По освещенной факелами и украшенной знаменами улице, среди разряженных воинов и болельщиков, Раймо доехал до Серебристо-Белой равнины. Занимался серый рассвет. Дамы негромко и мелодично наигрывали на струнах его души, приводя в состояние эйфории. Но едва он достиг арены, из торквеса грянула бурная эпиталама и адреналин, впрыснутый в сердце, наполнил его дикой злобой против врагов-фирвулагов, чьи полки маячили в предрассветных сумерках. Дрожа от азарта, Раймо влился в батальон серебряных психокинетиков.

Но войско целый час провело в ожидании. Оставшись без внимания дам, Раймо растерял весь боевой пыл, и в мозгу его восторжествовали остатки разума. Он очень скоро обнаружил, что за ним не следят, никто его больше не принуждает: видно, ведьмы забыли передать контроль над своей человеческой игрушкой Кугалу, Фиану либо еще кому-нибудь из офицеров.

Когда прозвучал сигнал "к бою", он сорвался с места, размахивая мечом и вопя в два голоса, но изнутри младенческий ум был холоден и одержим страхом.

Сперва его спас халикотерий. Хорошо обученное, хотя и норовистое животное довольно успешно уворачивалось от коварных фирвулагов и наконец вынесло его в арьергард пехоты. К тому времени атмосфера уже пропиталась пылью и миражами, и никто из соратников не обратил на него внимания.

Настал момент подумать о бегстве.

Раймо боязливо озирался, нахлестывая мечом воздух и прикрываясь щитом от чудовищных порождений дьявола, колеблющихся в лучах солнца. Он метался среди кошмарной сумятицы; бойцы обеих армий появлялись перед ним и исчезали, словно на экране проектора. Лишь один аспект войны в какой-то мере сохранял приметы реальности - безголовые тела людей, тану, фирвулагов и животные, обильно удобряющие землю густой алой кровью и дымящимся навозом.