Золотой торквес (Изгнанники в плиоцен - 2)

- Толку от него, как от козла молока! Может, узнаем свежие новости, когда сюда на закате приволокут новую партию проигравших? Хотя какая нам разница?

- И я так думаю, - отозвался Властелин Ремесел. - Однако ж нет, мне не все равно. Я из первых пришельцев, и мне не все равно! Если нам действительно грозит опасность, я должен их предупредить. Это дело чести!

Раймо Хаккинен пробормотал что-то презрительное. Другие голоса - не мысли, а именно голоса - беспорядочными волнами накатывали на мозг Брайана. Ну до чего ж приставучие, копошатся меж развалин, как усталые вампиры!

- А ведь землетрясение может расколоть эту хреновину, и тогда мы спасемся! - произнес голос Раймо.

Восклицания. Протесты. Опять проникновение в мозг. Господи, да сколько ж их на его голову!

- Мерси! - простонал он вслух.

Серебристо-зеленая рука отмела в сторону вынюхивающие умы и показала ему, как поставить экран. Он повиновался. Но когда вновь хотел опуститься, не нашел дороги в грот. Ум и голос в тоске взвыли: Мерси!

Беги, ищи, кричи, лови тьму в жутком свете своего золотого торквеса, который тащит тебя назад, как только ты заметишь ее вдали. Она не дождалась, ушла. А ты, быть может, и не умрешь.

- Мерси! - снова прошептал Брайан и очнулся под сочувственным взглядом старого Властелина Ремесел. После долгого молчания он спросил:

- Где мы? Что это за место?

- Оно называется Великая Реторта, - ответил Алутейн.

Супруга Корабля провела троих людей по тайным лабиринтам Гильдии Корректоров. Она сняла с них серые торквесы, одела в чистое, и теперь они терялись в догадках, кто она такая и чего от них хочет.

- Неважно, кто я, - ответила незнакомка в маске, останавливаясь перед дверью. - Важно то, что откроется вам за этой дверью. Там, погрузившись в грезы своего "эго", лежит та, которая скоро очнется.

Карие глаза Бреды остановились на Бэзиле.

- Ты умный и энергичный человек. Через несколько часов тебе понадобятся твои способности. В нужный момент ты сам поймешь, что тебе делать. И найдешь в комнате все необходимое: карты и разные мудреные приспособления, отобранные у путешественников во времени.

Тюрбан Супруги Корабля откинулся назад, когда она задрала голову к вождю Бурке, и глаза ее смешливо сощурились, встретив настороженный взгляд американского индейца.

- Ты поведешь уцелевших. Это будет нелегко, потому что одни еще в Коже и требуют ухода, а другие вряд ли последуют за голошеим по своей воле. Но ты их заставишь.

Пальцы Бреды легли на ручку двери, и она обратилась к Амери:

- А твоя задача самая трудная - помочь ей в первые страшные минуты адаптации. Но ты была ее другом, никого из вашей группы здесь уже не осталось, и, кроме тебя, Элизабет не на кого опереться. Ты поймешь ее, хотя и не обладаешь метафункциями. Ей теперь нужен не приобщенный к Единству, а друг... и духовник.

Дверь отворилась. Три стены большой, тускло освещенной комнаты были высечены в голой скале, а дальняя стена имела длинное застекленное отверстие, сквозь которое глазам представала панорама предвечерней Мюрии и солончаковых пустошей к югу от нее. По стенам и в центре комнаты громоздились шкафы, а на низкой кушетке лежала фигура в красном хлопковом комбинезоне.

- Останетесь здесь до завтрашнего утра. Пока не рассветет, не выходите, что бы ни случилось. Меня вы больше не увидите, я должна быть со своим народом в час, который предвидела. Когда Элизабет проснется, передайте ей вот что: "Теперь ты свободна и можешь сделать истинный выбор". Берегите ее, потому что скоро она станет главным человеком в мире.

Бреда скрылась, так и оставшись для них загадкой. Все трое переглянулись, пожали плечами. После чего Амери подошла к Элизабет, а мужчины занялись содержимым шкафов.

Истекали последние часы Главного Турнира. Обе армии испытывали азарт предстоящей победы, хотя фирвулаги сознавали, что счет не в их пользу.

Король Йочи почти всю вторую половину дня провел в затемненной смотровой палатке, где самые способные ясновидцы маленького народа транслировали наиболее интересные моменты военных действий. Особенно острым был поединок между старым Лейром и юным Имидолом из потомства. Йочи хорошо помнил, каков был прежде огнедышащий лорд Принудитель, и обидно было глядеть, как превосходящие метафункции напористого коллеги кромсали его, словно колбасу. В конце концов бедняга разомкнул свое ожерелье и перерезал себе глотку. Погодите, молодые, не вечно вам торжествовать...

Йочи вышел из проекционной и побрел к полевому госпиталю, где раненых готовили к отправке домой. Суда уже начали покидать Авен, далеко не все дождутся официального закрытия. Перемирие длится всего месяц, а переправлять по воде обоз раненых - дело непростое, так что лучше поспешить.