Золотой треугольник

Чтобы как-то оправдать такие гигантские расходы и доказать, что все эти жертвы приносятся во имя справедливости, Джонсону приходилось идти на всевозможные уловки, нередко в обход конституции. А это возбуждало у американцев глубокие сомнения не только в нем самом, но и в неконтролируемой президентской власти.

Интервенция началась скромно, так сказать, «без барабанного боя». Вечером в сочельник 1965 года в сайгонском офицерском клубе произошел взрыв. Два американца были убиты, 58 ранено. Из деревни в город приходит все больше беженцев, среди которых скрываются бойцы НФОЮВ, что усугубляет неуверенность сайгонских властей.

Разрывы бомб слышны на улицах все чаще, и американцы приходят к решению, какое в свое время приняли и французы: они перестают интересоваться тем, какими средствами обеспечивается в Сайгоне порядок. Дважды уничтожавшийся аппарат информаторов снова в почете. После периода неразберихи премьер-министром становится Нгуен Као Ки. Вместо ханжи-католика к власти пришел молодчик, которого сверженный Нго Динь Зьем называл «ковбоем», что на вьетнамском жаргоне означало «шолонский гангстер».

Эра ковбоя

Американцы не строили иллюзий насчет премьер-министра Ки. Данные его досье точно характеризовали этого человека, сделавшего головокружительную карьеру.

Важнейший для своей карьеры шаг красивый офицер совершил еще во Франции, где проходил обучение как пилот: он женился на француженке. Дело в том, что, когда американцы посягнули на Индокитай, французы пытались укрепить свое влияние на армию, повышая в должности в первую очередь дружески настроенных к ним офицеров.

Лейтенант Чан Ван Хо, имевший французское гражданство, стал полковником и командующим вьетнамской авиацией. Транспортную группу, а затем и командование важной авиабазой возле Сайгона он доверил молодому лейтенанту Нгуен Као Ки, в ведении которого находилось тридцать два самолета «С-47». Генералы и высокие правительственные чиновники имели возможность приглядеться к молодому, расторопному и элегантному офицеру.

Связи позволили ему сделать блестящую карьеру. Через шесть недель после свержения Зьема Ки уже стоял во главе южновьетнамской авиации, приобретя в нужный момент сильное орудие власти. Правда, в период разброда и всеобщей неразберихи поднять мятеж в одиночку он не решился — самолеты для захвата президентского дворца не годились. Зато они могли подавить какой угодно путч, особенно если пустить в ход полутонные бомбы. Будущий вице-маршал обладал силой, какой не имели даже самые влиятельные армейские генералы. Это и поставило его во главе правительства.

Несмотря на молодость и политическую неопытность, он быстро понял, что, опираясь на одних только пилотов военной авиации, он в президентском кресле не усидит, а на поддержку остальных генералов можно рассчитывать лишь до очередного заговора. Проще было овладеть полицией. Поэтому генералу Нгуен Нгок Лоану предстояло сыграть ту же двойную роль, какую в интересах своего брата Нго Динь Зьема играл Ню.

Согласно традициям вьетнамского императорского двора, правитель при всех обстоятельствах заботится о своей незапятнанной репутации. Он не берет взяток, не торгует должностями, не занимается устранением противников. Обычно рядом с ним существует некто, делающий за него всю грязную работу и… пожинающий всю ненависть.

Для начала Лоан встал во главе службы безопасности. Следующей ступенькой было Главное разведывательное управление. Остался последний шажок — к должности генерального директора полиции. Сосредоточение в одних руках всех нитей осведомительной и полицейской службы давало генералу Лоану огромную силу. Помимо прочего, он легко мог замять любой финансовый скандал, вызванный махинациями политических приверженцев премьер-министра, и использовать слабости его противников.

С концентрацией власти прекратились споры между отдельными службами. Это устраивало и американцев.

За одну ночь в Сайгоне прекратилась стрельба — мгновенного успеха генерал Лоан достиг с помощью испытанных методов. Вызвал бывших агентов доктора Туйена и предложил им деньги. Так за одну ночь ожила старая сеть Ню, состоявшая из десятков тысяч осведомителей.

Американские советники не без страха наблюдали, как высокопоставленные чиновники берут с предпринимателей взятки за снижение налога, как раскрадываются военные склады, как присваивается солдатское жалованье за погибших и дезертиров. Но самым выгодным делом оставалась торговля опием. Генерал Лоан доверил эту деликатную задачу загадочному сайгонскому политику Нгуен Тань Туну, по прозвищу Май Дэнь, или Черный Май.