Мебельная фабрика «Ф. Мельцер» оформилась как самостоятельное предприятие в 1882 году. Вскоре она перебралась на набережную Карповки, 27. Крупнейшая мебельная фирма России конца XIX – начала XX века работала для Императорского двора, разных учреждений и состоятельных слоев населения, создавала комплексную отделку интерьеров. Совладельцем и художественным руководителем фирмы был архитектор Р.Ф. Мельцер – один из пионеров петербургского модерна.
После смерти потомственного почетного гражданина А.А. Мельцера в 1896 году домовладение на Большой Конюшенной улице, 19/8, перешло его вдове М.Н. Мельцер (дочери Н.Ф. Штанге). В начале 1900-х годов ее сын, инженер-электротехник Н.А. Мельцер, ликвидировал остатки бронзового производства на участке. На месте особняка и мастерских решено было возвести доходный дом.
Наверное, М.Н. Мельцер могла бы по-родственному обратиться к своему племяннику Р.Ф. Мельцеру, престиж которого подкреплялся званием архитектора Высочайшего двора. Однако выбор заказчицы пал на перспективного архитектора Федора Ивановича Лидваля, который заканчивал возведение большого доходного дома Лидвалей на Каменноостровском проспекте, 1-3, и начинал работы по дому Шведской церкви на Малой Конюшенной улице, 3.
Проект дома Мельцер подписан Лидвалем 20 февраля 1904 года и утвержден Городской управой 8 апреля[288]
. После окончания постройки владельцем участка числился сын заказчицы, германский подданный Н.А. Мельцер. В строительстве и оборудовании дома участвовали архитектор С.В. Беляев и гражданский инженер С.В. Баниге, специалист по отоплению и вентиляции. На первом городском конкурсе лучших фасадов, проведенном в 1907 году, здание было отмечено серебряной медалью.Дом Мельцеров – одно из ключевых произведений северного модерна. Этот вариант нового стиля сложился в Петербурге под воздействием архитектуры национального романтизма Швеции и Финляндии. Постройка дома Лидвалей, а затем домов Мельцеров и Шведской церкви утвердила за их автором роль основоположника и лидера северного модерна.
Пятиэтажный дом Мельцеров состоит из двух разных частей: углового массива и линейного корпуса в переулке. Решение каждой из них соответствует средовой ситуации. Основные средства выразительности сконцентрированы на фасаде по улице и на углу здания, занимающего ответственное, хорошо обозримое место.
Угловой массив подчеркнуто асимметричен, его отличает подвижность объемов и живописная свобода форм. Три эркера разного сечения и размера, множество типов окон, включая двойные и овальные, отвечают тяге раннего модерна к индивидуализации элементов. Контрастные сочетания фактурной штукатурки с грубооколотой или гладкотесаной каменной облицовкой порождают острый декоративный эффект, дающий ощущение осязаемости материалов.
Горшечный камень – талькохлорит – и зернистая штукатурка были излюбленными в палитре Лидваля. Талькохлоритовая отделка выполнена Финляндским акционерным обществом разработки горшечного камня (город Вильман-странд), которое участвовало в строительстве дома Лидвалей, а также изготовило порталы дома Шведской церкви. К штукатурным работам архитектор вновь привлек опытного мастера А.И. Иванова, известного отделкой фасадов в разные тона без окраски.
Сильную романтическую ноту вносит в композицию угловой цилиндрический эркер с двойным куполом, отдаленно напоминающий башни скандинавских замков. Подобные объемы с ярусным купольным завершением нередко встречались в постройках шведских и финских архитекторов конца XIX – начала XX века. Впрочем, округлые угловые эркеры вошли в петербургское строительство еще в период поздней эклектики. Они расширяли пространство комнат, улучшали их освещенность и открывали широкий внешний обзор. В доме Мельцеров весомый эркер-башня скрадывает тупоугольный стык фасадов, образуя приметный ориентир. Силуэт его перекликается с главкой стоящей напротив Финской церкви. Верхняя часть двойного купола восстановлена в 2008 году.
Структура основной части здания соответствует делению на общественную и жилую зоны. Два нижних этажа, где находились конторы и магазины, раскрыты большими окнами-витринами. Такая схема была унаследована модерном от доходных домов поздней эклектики.
Простенки между витринами, закованные светло-серым горшечным камнем, кажутся внушительными пилонами, несущими тяжелый груз верхних этажей, облаченных в коричневую штукатурку. Эркеры снизу тоже одеты в камень, что подчеркивает весомую прочность их оснований. Проходящий под крышей талькохлоритовый пояс придает композиции ясную завершенность.