Золотой треугольник Петербурга. Конюшенные: улицы, площадь, мосты. Историко-архитектурный путеводитель

В начале XX века старые петербургские дома часто надстраивались до предельно допустимой высоты (23,5 м). То же произошло и со зданиями на углах Невского и Конюшенных. В 1910-1911 годах В.Э. Коллинс нарастил их до пяти этажей. Сам он жил в доме № 22/14.

Архитектор сохранил существовавшие трехэтажные корпуса в прежнем виде, а в надстроенных частях воспроизвел тот же рисунок окон, сандриков и балконов, фризов, карнизов и аттиков. Такой подход отвечал возобладавшим в те годы идеям ретроспективизма, опиравшегося на старо-петербургское архитектурное наследие. И если при реконструкции Петришуле Коллинс логично следовал мотивам барокко, то в данном случае – формам позднего классицизма. Это касается и окраски фасадов в желтый цвет.

Невский проспект, 24. Фото 2004 г.

И все же почтительное отношение к старине нелегко совмещалось с погоней за прибылью. С ростом этажности метрический строй фасадов стал более монотонным. Увеличение кубатуры придало домам избыточную массивность. Они несколько подавили силуэт церкви св. ап. Петра, скрыв ее башни в перспективе Невского проспекта.

Очевидно, Коллинсом был создан неоклассический интерьер аптеки К.И. Креслинга на углу дома № 22/14. Дорические колонны искусственного мрамора и кессонированный потолок дополнены характерными лепными деталями: гирляндами, розетками и пальметками, а также маской Меркурия. (Ныне помещение занимает аптека «Петрофарм».)

Архитектурные особенности остальных доходных домов, принадлежавших Немецкой лютеранской церкви, определились в эпоху эклектики. Ключевую роль в формировании многоэтажной линейной застройки продольных сторон участка сыграл А.Х. Пель. В 1859-1860 годах он возвел четырехэтажные дома-близнецы на Большой Конюшенной улице, 12 и Малой Конюшенной улице, 7.

Именно эти постройки погубили оригинальную трехлепестковую (трехлопастную) площадь внутри квартала. Из-за них пришлось снести приземистые лицевые строения, а главное, дугообразные флигели – циркумференции. Естественно, исчез и портик на Большой Конюшенной улице, сооруженный по проекту Дж. Феррари.

Дома Пеля, расположенные в средней зоне участка, зеркально повторяют друг друга. В каждом из них первый этаж раскрыт арочными проемами и витринами. Лицевые фасады рустованы, причем весомость рустовки уменьшается снизу вверх, переходя от имитации рельефных квадров в тонкую сетку. Наличники окон на всех этажах разные. Третий этаж выделен лучковыми сандриками, в которые врисованы ветви, раковины и картуши. По вертикали лицевые фасады расчленены цепочками рустов, по горизонтали – тягами. Со стороны двора здания оформлены намного скромнее. Но и здесь акцентирован третий этаж. Введены также тяги, и в нижней части – рустовка.

Два дома, построенные Пелем, показательны для ранней, но уже сложившейся эклектики. Как известно, исходный принцип этого стилевого метода заключался в свободном, но «умном» выборе исторических прообразов. Однако в реальной практике, особенно в массовой застройке, варьировался, как правило, определенный набор форм, восходящих к классическим стилям прошлого, главным образом к ренессансу, отчасти барокко, затем «стилю Людовика XVI».

Эклектика выработала специфический архитектурный язык, в корне отличный от классицизма. Композиция насыщалась множеством элементов – без «пустых мест». Основными средствами служили разнообразная рустовка, разные типы оконных обрамлений, множественность рельефных деталей.

Малая Конюшенная улица, 7. Фото 2017 г.

Фасад мог превращаться в богатое зрелище, рассчитанное на неспешное внимательное рассматривание.

Все эти качества в должной мере проявились в рассматриваемых постройках А.Х. Пеля. Еще одна их особенность – четное число оконных осей – 18. Такой прием построения фасадов, противоречивший нормам классицизма, был законодательно разрешен только в середине XIX века.

Оба этих дома в 1913 году надстроили пятым этажом и мансардой. Производивший работы В.Э. Коллинс корректно согласовал верхние части с существовавшими фасадами. Уровень декорированного карниза соответствовал принятому в то время лимиту высоты петербургских зданий. Устройство мансард допускалось, поскольку верхним пределом считалось начало крыши, а ее форма и функция не регламентировались. Коллинс трактовал мансарды как самостоятельные и полноценные звенья композиции. Они очерчены каймой мелких фронтончиков, подчеркивающих законченность фасада.