Золотой треугольник

Тхиеу, еще совсем недавно самоуверенный диктатор, перед телевизионными камерами со слезами на глазах обвинял во всем Соединенные Штаты. До последней минуты он надеялся на их помощь. Разве в свое время президент Никсон не послал на Ханой стратегические бомбардировщики «Б-52»? В минуты испытаний самый высокий представитель власти в Южном Вьетнаме проявил себя как ничтожный трус и интриган.

Он прятался от тех, кто приносил дурные вести, не брал трубку, даже когда звонили с передовой. Узнав, что солдаты специализированных подразделений и морской пехоты, которых он послал защищать места, где родился, взбунтовались и бульдозерами сровняли с землей усыпальницу его семьи, он спрятался в подземном бункере и в течение суток ни с кем не разговаривал. В Азии, где культ предков — ключ к гармонии общества, это считалось неслыханным позором, хуже смерти.

А Сайгон между тем агонизировал. Богачи покидали город. Перед американским консульством стояла огромная очередь. Билеты на самолеты всех авиакомпаний были распроданы на несколько недель вперед. Курс доллара стремительно взлетел, поскольку все жили в предчувствии времени, когда южновьетнамские пиастры превратятся в простые бумажки. До города доносился грохот артиллерии, но в фешенебельном клубе «Спортиф» на теннисных кортах резвились богатые торговцы в белых костюмах. Возле плавательного бассейна с прозрачной голубой водой официанты разносили бутылки с охлажденными крепкими напитками. Одни богачи спасались бегством, другие танцевали на палубе тонущего корабля. Бедняки готовили белые, а кое-кто и красные флаги.

Между тем в президентском дворце истекали последние минуты правления Тхиеу. Командующий сайгонским военным округом генерал Нгуен Ван Тоан в сопровождении начальника генерального штаба приземлился на вертолете прямо на крыше дворца. Оба офицера не стали терять драгоценного времени на церемонии.

— Господин президент, война окончена, — сухо произнес генерал Тоан по-французски и в нескольких словах обрисовал стратегическую ситуацию: неприятель приближается со всех сторон, резервов не осталось, полный разгром — лишь вопрос времени.

Несколькими часами позже Тхиеу в последний раз предстал перед телевизионными камерами.

— Соединенные Штаты не выполняют обещаний. Это нечестно и бесчеловечно! Это, наконец, безнравственно! — с рыданиями восклицал он, забыв упомянуть, что, уходя из Вьетнама, американцы оставили сайгонскому режиму 600 истребителей-бомбардировщиков, 900 вертолетов и несколько тысяч танков. Правда, у них не хватало многих деталей: корыстные южновьетнамские генералы успели продать их на лом.

— Я отказываюсь от власти, но не дезертирую! С этой минуты я отдаю себя в распоряжение будущего президента и народа! — с пафосом восклицал он.

Тхиеу пробыл во дворце еще несколько дней, пытаясь отдавать распоряжения, но через пять дней после своего выступления решил все же не «оставаться со своим народом», сел в американский транспортный самолет и с пятнадцатью тоннами багажа отправился на Тайвань.

Сайгон равнодушно принял известие о падении диктатора. Город ожидал грядущее спокойно, даже с каким-то любопытством.

В президентском кресле теперь сидел престарелый Хыонг. В окруженном Сайгоне он бессмысленно держался за тень власти, так поздно свалившейся к нему с неба. Споры по поводу того, кто войдет в правительство, бушевали даже когда «правительству» принадлежало всего несколько улиц; это невольно напоминало интриги в ближайшем окружении Гитлера накануне падения Берлина.

Тем временем американцы проводили эвакуацию. Патриотические силы им не препятствовали, не давая повода к провокациям. Посольство США составило списки вьетнамцев, «находящихся под непосредственной угрозой», среди пятидесяти тысяч внесенных в списки значились имена бывших членов правительства, высших офицеров армии и полиции, офицеров секретных служб. Тысячи богачей с чемоданами осаждали американское посольство, надеясь купить спасение. Вертолеты доставляли в безопасные места вьетнамок, вышедших замуж за американцев. Разыгрывались фантастические сцены: поскольку выехать могли только ближайшие родственники, двадцативосьмилетний американский солдат объявил тридцатилетнюю сестру жены своей дочерью — и с успехом. Поддавшись панике, богачи сулили тысячи долларов солдатам, составлявшим списки эвакуируемых. Кое-кто из американцев, взяв деньги, только посмеялся над обманутыми простаками.

После захвата аэродрома Таншоннят вертолеты осуществляли эвакуацию прямо с территории посольства. По Меконгу в открытое море выходили тысячи сампанов. Летчики сажали семьи в кабины и пытались совершить посадку на американские авианосцы или долететь до Таиланда. На палубах авианосцев скопилось столько самолетов, что пришлось сбрасывать их в море, чтобы освободить место для следующих.