Золотой цверг

Анатолий заглушил двигатель. Якадзуно спрятал пулемет под сиденье, проверил, удобно ли лежит пистолет за пазухой, и открыл дверь. Они вышли под дождь, который заметно усилился.

Когда Якадзуно вошел в вестибюль комплекса, ему стало страшно. Он не знал, что здесь происходило в последние дни, он знал только то, что здание по-прежнему стоит, а значит, аналитики братства не включили его в список целей первого дня. Что происходит внутри компании, кто ею сейчас управляет, провело ли братство национализацию или у них пока не дошли руки – ничего этого Якадзуно не знал.

Охранники были потрясены, увидев Якадзуно. Они смотрели на него, будто увидели не инспектора службы безопасности, а живого мертвеца или ожившего Кришну. Якадзуно сделал вид, что не заметил всеобщего замешательства.

– Добрый день, – сказал он, обращаясь к ближайшему охраннику. – Мои полномочия еще действуют?

– Так точно, господин Мусусимару, – ответил ближайший охранник. – Начальник смены сержант Саркеяр готов доложить обстановку.

– Пусть докладывает.

– За время вашего отсутствия происшествий на территории комплекса не случилось, – доложил охранник, очевидно, являвшийся сержантом Саркеяром.

Якадзуно не сразу понял, что доклад уже закончился.

– Совсем-совсем? – переспросил он. – За все эти дни.

– Так точно, за все дни. Ближайший взрыв имел место в пяти с половиной километрах, ударная волна до нас не дошла. Радиоактивное заражение незначительное, двое суток действовал особый режим, сейчас он снят. Дезактивация не проводилась.

– Почему?

– Дождь.

– Логично. Какие изменения в деятельности компании? Я имею в виду, связанные с безопасностью.

– Усиленный режим для всех подразделений службы. Запрещено покидать комплекс до особого распоряжения, это касается всех сотрудников, не только службы безопасности.

– Меня это тоже касается?

– Нет, господин Мусусимару, руководство компании, господин Дэйн и вы можете покидать комплекс в любое время.

– Что с Дэйном?

– У себя.

– Замечательно. Анатолий, пойдем.

– Простите, господин Мусусимару… – остановил его Саркеяр.

– Ах, да… – вспомнил Якадзуно. – Простите. Это Анатолий Ратников, курьер из “Истерн Дивайд”. Где я должен провести картой?

Саркеяр показал неприметный прямоугольный выступ на стене, Якадзуно провел по нему своей картой, и они с Анатолием вступили на территорию “Уйгурского палладия”.

Дэйн был в своем кабинете, он сидел за столом и возился с компьютером, рядом стоял полупустой бокал с амброзией. Увидев вошедших, Дэйн вскочил из-за стола и бросился навстречу Якадзуно с распростертыми объятиями.

– Рад тебя видеть, Якадзуно! – воскликнул он. – А я уж думал, ты все уже, того…

– Привет, – отозвался Якадзуно. – Это Анатолий Ратников.

– Ого! – Дэйн удивленно покачал головой и выдал непонятную фразу: – Наш поспел везде пострел. А я уж собрался без вас.

Якадзуно хотел было спросить, куда это Дэйн собрался, но Анатолий незаметно наступил ему на ногу.

– Пойдемте, – сказал Анатолий, – не будем терять времени. Дэйн выключил компьютер, открыл сейф и вытащил оттуда небольшую, но увесистую сумку.

– Пойдемте, – согласился он. И они пошли.

5

Рамирес стоял на трибуне конференц-зала, три сотни глаз смотрели на него с немым вопросом. Он откашлялся и начал говорить:

– Полагаю, вы уже видели новости, так что не буду долго рассусоливать. Банк Деметры объявил о закрытии всех торгов, деметрианское евро больше не существует как безналичная валюта. Полагаю, как наличная валюта оно тоже долго не продержится.

Зал тихо ахнул. Рамирес понял, что надо побыстрее успокоить аудиторию.

– Да, я понимаю, это неприятная новость, – продолжил он. – Не думаю, что среди вас есть очень богатые люди, но терять свои деньги никому не хочется. Мне тоже, – он позволил себе улыбнуться. – Сейчас мы переживаем тяжелый экономический кризис, любая революция – это кризис. Революцию можно сравнить с хирургической операцией, а любая операция – тяжелейшее потрясение для больного. Наше общество еще не оправилось после операции, сейчас только-только начинает отходить наркоз.

Первые дни революции потрясли всех. Теперь народ начинает приходить в себя, люди поверили, что революция свершилась, и сегодня мы все думаем, как жить дальше, какие первые шаги мы должны сделать в новых условиях.

Я говорю “мы”, но мы – это не все жители Деметры. Корпорации тоже осознали, что революция состоялась, корпорации тоже думают, как им жить в новых условиях. Они еще не поняли, что у них больше нет будущего, их будущее – мы. Сейчас корпорации пытаются спасти то, что еще можно спасти. Поймите простую истину – если бы банк Деметры не закрыл торги, ничего бы не изменилось. Корпорации пытаются всеми силами избавиться от денег, они покупают все, что только можно купить. Денежная система не может устоять в таких условиях, она скоро перестанет существовать, и в этом нет вины братства.