– А вот и ваш заказ, – жизнерадостно произнес официант, ловко расставляя перед Толстым и Скелетом тарелки с едой и бутылки. – Вы что на десерт предпочитаете? Ананасы в шампанском соусе? Банановый десерт – пальчики оближешь, есть восточные сладости. Кофе заказывать будете? – Официант говорил и говорил, не давая вставить ни слова.
Скелет с аппетитом принялся поедать выставленные перед ним блюда, не замечая бледности своего товарища. Толстый же, вместо того чтобы есть, косился на охранников за соседним столиком.
“Уголовники, как пить дать уголовники, – испуганно думал он, разглядывая парней. – Вон у них что-то под мышкой оттопыривается, наверняка пистолеты. Ой, неспроста все это, неспроста! Идиот, зачем я ввязался в это дело!.. Скелет придурок, жрет как ни в чем не бывало. Ой, что будет, что будет?”
Парни же с интересом оглядывались, с аппетитом поглощали дармовую жратву и тихонечко делились впечатлениями:
– Смотри, смотри, тот толстяк здорово играет. Ни за что бы не подумал, что он актер. Как живой, вот дает!
– А тот под крутого косит – не похоже. Тоже мне актер. Да разве крутые такими бывают? Братки тоже какие-то не настоящие... А вон та рыженькая ничего. Интересно, знаменитая актриса или еще только начинает?
Тут к столику их клиентов направился какой-то мужик из числа гостей юбиляра.
– Разрешите прикурить? – произнес он.
Не успел мужик достать из кармана пачку сигарет, как за его спиной выросли двое дюжих парней, которые в момент его скрутили.
– Да вы че, суки, делаете, да я...
Парни переглянулись: актер играл очень натурально, косил под пьяного.
Толстый взвизгнул и зашипел:
– Отпустите его, придурки, он только прикурить хотел.
Парни не обиделись, вероятно, так было написано в роли. Они ослабили хватку и, подталкивая мужика в спину, проводили его к столику. Инцидент остался незамеченным. Веселье гостей Капусткина продолжалось, терзания Толстого тоже.
Потом к столу подошла подвыпившая женщина лет сорока в длинном с блестками платье, открытой спиной и глубоким декольте, в парике а-ля Монро, сбившемся набок. Впоследствии оказалось, что дама эта – двоюродная сестра господина Капусткина.
– Мужчина, угостите ледю сигареткой, – пьяно бормоча, она уселась на пол рядом со Скелетом.
Охранники подскочили к столику и попытались оттащить ее от Скелета. Дамочка, которой это пришлось не по вкусу, ухватилась за худую ногу Скелета побелевшими пальцами и завопила на весь зал:
– Вова, Вовочка, меня обижают! Охранники отцепили женщину, стараясь не выражаться, хотя она царапалась, лягалась и кусалась.
– Козлы, говнюки, я все брату скажу, он вас на куски порвет! Да я... Да вы... Да...
Парни, которым было наплевать, поскольку они считали, что идет съемка, оттащили разбушевавшуюся “ледю” к кадке с пальмами и оставили отдыхать.
К несчастью, в тот самый момент, когда ближайшей родственнице господина Капусткина пришла мысль пофлиртовать с незнакомыми мужчинами, Олег Константинович выходил из зала. Предприми он что-нибудь, события, возможно, приняли бы другой оборот, но сослагательное наклонение в нашей реальной истории неуместно. Олег на события не повлиял, а вернулся в зал к началу драки.
“Монро” Капусткина еле-еле доплелась до столика двоюродного братца, который с братками вспоминал перипетии своей бурной молодости. Припомнили, как вместе пировали, как на спор запросто могли выпить ящик пива или литр водки без закуси, как ходили бить морду пацанам из соседнего двора, как шалили на дискотеках и прочее, прочее.
– Володя, братик, меня обидели, – заливаясь слезами и поправляя декольте, оказавшееся почему-то на спине, пожаловалась родственница. – Эти козлы приставали ко мне, домогались. Я им сказала, что я – твоя сестра, а они тебя послали. Они тебя послали, сказали, что ты – говнюк!
Естественно, что “Монро” Капусткина несколько приукрасила случившееся, но кто обвинит подвыпившую женщину в излишнем драматизме?
Воспоминания о бурной молодости сыграли не последнюю роль, и Владимир Геннадьевич пришел в ярость:
– Где эти жабы? Какая сволочь тебя обидела? Да я ему пасть порву, я ему нос отгрызу, я ему...
Сторонники Вована под предводительством “Монро” двинулись к столику парней, охраняющих Скелета и Толстого.
Толпа подвыпивших гостей на ребят никакого впечатления не произвела, они-то все еще думали, что снимается кино. Через минуту они уже так не думали, у них просто не осталось на это времени. Началась драка. Ребята как могли отбивали удары, но с каждой секундой приближался неутешительный финал. Драка перекинулась на соседние столики, в нее уже были вовлечены почти все находившиеся в зале.
А тут еще за одним из дальних столиков неудачно открыли бутылку шампанского. Пробка со звуком, похожим на пистолетный выстрел, вырвалась из бутылки, перелетела через зал и угодила в лоб самому Капусткину.
Капусткин от неожиданности грохнулся в обморок, а кто-то из дерущихся истошно завопил:
– Вована завалили, суки!
Этот крик был подхвачен истеричным женским воплем:
– Человека убили! Помогите, “Скорую”!