Золотой утенок

– А когда кино будет готово? – спросил один из них.

– Так вот последняя сцена осталась. Сейчас не успеем – на целый месяц ресторан занят будет. А как снимемся, потом месяца два монтаж – и готово! Если из графика не вылетим. Выручайте, ребята! Я вам даже аванс сейчас выдам – сто рублей, остальные потом.

Парни наконец согласились. Олег назвал место встречи.

– Костюмы у вас есть? – поинтересовался он, разглядывая тренировочные костюмы собеседников.

– А это че? – обиделся один из них, указывая на себя.

– Да не спортивный, я имею в виду брюки, пиджак, галстуки.

Парни переглянулись и отрицательно покачали головами.

– Так, к вечеру чтобы пиджаки нашли, у друзей, родственников, соседей, наконец, поспрашивайте. Галстуки можете любые надеть.

Вечером того же дня в банкетном зале гостиницы “Интертулупинск” справлял юбилей почетный гражданин города Тулупинска, бывший директор Центрального тулупинского универмага, бывший осужденный за расхищение государственной собственности, а ныне бизнесмен, меценат, владелец сети бензоколонок, макаронного заводика и нескольких пекарен некто Владимир Геннадьевич Капусткин.

Когда Антон Антонович и Георгий Валентинович спустились поужинать, в ресторане стоял дым коромыслом.

Капусткин, уже хорошо отметивший свой юбилей, скакал по сцене в обнимку с рыжеволосой красоткой с прической под Анджелу Девис или молодого нестриженого барашка. Владимир Геннадьевич пытался проблеять в микрофон слова известной детской песенки о том, что только раз в году... Про что песня в исполнении Капусткина, понять было весьма и весьма сложно. Язык уже не повиновался ему, изо рта вылетало нечто странное: “быват токо рас гаду (причем “гаду” с ударением на первый слог и вместо невинного “году” получалось – “гаду”. Было непонятно, за что и что бывает несчастному гаду. Кто этот гад, тоже было непонятно)”.

Рыжеволосый барашек, более трезвый или лучше знавший слова песни, подпевал. Только благодаря этой подпевке было понятно, о чем поют. Друзья, гости, родные и близкие, сослуживцы и подчиненные поддерживали певца бурными аплодисментами и выкриками: “Давай, Вован”, “Пой, братела, пой”, “Еще! Еще!” Гости, которые уже не могли кричать, но очень хотели выразить свой восторг, дрыгали руками и ногами, подбадривая поющих. Пение плавно перешло в канкан, затем началось повальное братание со словами: “Ты меня уважаешь?”

Олег, сидевший за одним из столиков, незаметно кивнул своим компаньонам и глазами указал на двух здоровенных парней, сидящих за соседним столиком. Официант, вероятно, предупрежденный Олегом, вернее, заранее оплаченный, сразу же подскочил к гостям и подвел их к столику с табличкой “Заказано”.

– Садитесь, садитесь, это ваш столик. Как вы любите, лицом к сцене... Очень приятно, для нас это такая честь, – рассыпался в любезностях официант, ожидая чаевых.

Олег встал и, проходя мимо их столика, уронил зажигалку. Поднимая ее, успел шепнуть Толстому:

– Жду в туалете.

Олег решительным шагом направился в мужскую комнату. Через минуту там появился Толстый.

– Добрый вечер, Олег Константинович. У нас... это... деньги заканчиваются, – произнес он, потупившись.

– Как это? – удивился Олег. – Я же вам только днем пачку дал. Куда вы успели их деть? Из номера, насколько я знаю, вы не отлучались... Где деньги?

– Мы это... Олег Константинович, мы себя в порядок приводили. В номер вызывали парикмахершу, косметолога... Побрить, почистить...

– Они что, из команды Юдашкина или Зверева? – язвительно спросил Парамонов, начиная беситься из-за непредвиденных расходов. Он чувствовал, что Толстый чего-то недоговаривает. – Столько денег за простую стрижку и бритье?!

– П-почему, – заикаясь, ответил Толстый, – мы еще маникюр делали, массаж, а потом девочки...

– С этого и надо было начинать! – рявкнул Олег. – Девочки за ваш счет, из вашей доли вычту! Если мы ее получим, конечно. За столиком справа от вас сидят два парня – это ваша охрана на сегодняшний день. Если что-то случится, конфликт какой, они вас прикроют.

– А что, будет драка? – спросил побледневший Толстяк.

– Для солидности, вы же не на помойке найденные, вы – директора крупнейшей в России фирмы. Вы инкогнито, и охрана ваша инкогнито. Ясно?

Толстый мотнул головой.

– Так, в зале именины справляет некто Капусткин. Попытайтесь устроить так, чтобы он на вас обратил внимание.

– Как это? Мы не сумеем, – пролепетал Толстый, покрываясь холодной испариной.

– А девочек на мои деньги пригласить сумели? Действуйте. Если что, мы с вами незнакомы.

– Что “если что”? – переспросил Антон Антонович.

– Ничего, это я к слову сказал, идите – работайте, – приказал Олег.

Толстяк неверной походкой, задевая по дороге столы, стулья, обслуживающий персонал, прошел к своему месту и в изнеможении рухнул на стул.

– Ну что? – спросил Скелет, но Толстый лишь махнул рукой, дав понять, что хочет прийти в себя.