Золотой утенок

– В клубе интернациональной дружбы. Давайте заканчивайте, скоро оборудование и мебель привезут.

Через час к дому подъехал грузовик, дюжие молодцы в униформе быстро втащили диванчик, пару кресел, три стола, шкаф, телевизор, компьютер. Через двадцать минут офис выглядел живее всех живых, так натурально, что любой принял бы его за настоящий.

– Олег Константинович, простите, вы все это купили? – поинтересовался Толстый официальным тоном, прикидывая, сколько это могло стоить.

– Антон Антонович, не волнуйтесь. Все взято напрокат, не делайте такое несчастное лицо, – в тон ему ответил Олег.

Толстый скривился в подобии улыбки.

– А что мне, собственно, переживать, я же так, за идею работаю, деньги – это мусор, – еле слышно пробормотал он. – Мы, между прочим, давно жалованья не получали, а пашем, как папы Карлы, как негры на плантации.

– Не нойте, Толстов, – строго произнес Олег, скоро вашим мучениям конец. Получите денег сколько пожелаете.

– Я бы на вашем месте не был так уверен, вы, помнится, уже говорили это однажды.

– Толстый, избавь меня от своего пессимизма, – шикнул Олег, – сколько можно? Завтра у нас решительный день, – предлагаю отпразновать успешное завершение подготовительного периода в ресторане. В каком – выбирайте сами.

– Мне все равно, – буркнул Толстый, который все еще дулся на Олега.

– А можно... у “Герра Мессе”? – робко спросил Скелет. – Говорят, порции огромные и готовят здорово. Фирменное блюдо – черепаший суп, попробовать бы разок. Говорят, вкуснотища. Это немецкий ресторанчик, у них еще статуя этого Месса стоит в вестибюле. Наверное, повар.

– “Гермес”, – поправил его Олег, – бог торговли, темнота. “Гермес” так “Гермес”, – улыбнулся Олег.

Троица отправилась домой переодеваться.

“Гермес” оказался и вправду хорошим рестораном, почти все столики были заняты, но вовремя поданная купюра сыграла свою роль. Скелет сразу же вцепился в меню. Толстый поначалу сидел с отсутствующим видом, но хорошая еда и приятная музыка сделали свое дело. Антон Антонович забыл о переживаниях и обидах и с аппетитом принялся за ужин. Раз уж ему не платят жалованье, то пусть хоть по-человечески кормят.

– Кого я вижу! – раздался вдруг за спиной Олега знакомо-ненавистный голос. – На мои денежки гуляешь? – поинтересовался Иванов, разглядывая столик, заставленный едой.

– Ну почему же на ваши? – отозвался Олег, пытаясь сохранять спокойствие. Кого-кого, а Иванова ему хотелось сейчас видеть меньше всего. – На свои кровно заработанные.

– Когда должок вернешь, тогда и будут твои, – пояснил Иванов.

– Ну у меня же есть время еще, чего вы так беспокоитесь? Вы коробочку с красной кнопочкой случайно не потеряли? Держите ее наготове, чтоб под рукой была. Я к вам на следующей неделе загляну, а сейчас дайте нам поесть, – очень-очень вежливо попросил Олег. – От вас дурно пахнет, смертью, – уточнил он, отпив глоток вина.

Глаза Иванова налились кровью, лицо исказила такая гримаса, что Толстому и Скелету сделалось страшно. Олег сидел к нему спиной, поэтому не видел и спокойно ел. Правда, спокойствие это было наигранное, его руки едва заметно дрожали.

– Зря ты его дразнишь, – шепнул Скелет, провожая взглядом старика.

Иванов проследовал к своему столику, сжав в руках тросточку так, что дерево хрустнуло.

– Шеф, давайте я ему башку проломлю прямо сейчас, – горячо зашептал Иванову охранник, ставший свидетелем разговора. – Я так его уделаю, что мало не покажется.

Иванов качнул головой. Мордобитие – слишком легкое наказание для этого волчонка. Надо придумать что-нибудь поизощреннее. Ишь ты, как заговорил, выходит, нашел деньги.

– Глаз с него не спускайте, узнайте, как он собирается возвратить долг. С кем встречается, что делает. Все-все. Квартиру его на прослушку поставьте, маячок подкиньте. Чтоб я каждую секунду знал, где этот ублюдок, – приказал Иванов и покинул ресторан: стычка с Парамоновым напрочь отбила у него аппетит.

До машины его сопровождал первый охранник – правая рука, работавший на Иванова уже давно, выполняющий серьезные поручения, требующие не только физической силы, но и мозгов.

В ресторане остался второй охранник, тот, что пытался разобраться с Олегом. Охранник был из молодых, необъезженных, гора мускулов при полном отсутствии мозгов. Он рвался в бой, хотел выслужиться, показать, что заслуживает доверия. Пока ему не полагалось оружие, вернее – разрешение на него, а очень хотелось. Но такая привилегия была дарована только проверенным бойцам, он же был еще зеленым, неопытным. Когда Олег отправился в туалет, он выскользнул вслед за ним.

Олег, который хотел скрыть от товарищей свое испорченное стычкой с Ивановым настроение, решил немного проветриться. Умыться, смыть неприятное ощущение от общения с бандитом. За несколько недель, что они не встречались, у Олега появилась надежда на положительный исход дела. К браслету на руке он привык, и, хотя календарь на стене показывал, сколько времени ему отпущено, Олег был спокоен. Встреча с Ивановым лицом к лицу снова выбила у него почву из-под ног.

– Ублюдок, дерьмо, гробовая крыса, – едва слышно ругался Олег, ополаскивая лицо.