Золотой век

Излюбленной мыслью Потемкина, до самой его смерти, было завладеть Константинополем и водрузить там вместо полумесяца святой крест.

XVII

В одном из окрестных монастырей древнего Киева, в убогой келье, спасался старец-инок Мисаил, проживший более пятидесяти лет в обители; слава о его святой, подвижнической жизни распространилась далеко за пределы стольного Киева.

Народ шел к старому Мисаилу со своими душевными и телесными недугами.

Для всех у старца-инока было готово слово любви и утешения.

К нему-то за словом утешения и решилась идти княжна Наталья Платоновна Полянская в сопровождении своей подруги Марии Протасовой.

Не без страха и волнения переступили они порог кельи старца-подвижника.

Кроткими и ласковыми глазами посмотрел Мисаил на вошедших к нему в келью благородных девиц.

Обе они подошли к нему под благословение.

— Мир вам, сестрички, — проговорил инок Мисаил, благословляя княжну Наталью и Марию Протасову.

— Откуда вы? — спросил у них старец; по их дорогой одежде он догадался, что гостьи у него важные.

— Из Петербурга, святой отец, — за себя и за подругу ответила Мария Протасова.

— Видно, с царицей прибыли в наш Киев?

— Да, святой отец, мы фрейлины ее величества.

— Так, так… Что же вас, сестрички, привело в мою убогую келейку?

— Спросить, святой отец, духовного совета, что мне делать: у меня был жених и за несколько дней до свадьбы он куда-то исчез. И вот, в продолжение десяти лет, я не получаю от него никакой весточки. Не знаю, жив ли он? Не знаю, как и молиться за него: как за живого или как за мертвого, — печально проговорила княжна Наталья Платоновна.

— Жив человек… Жив твой жених… Молись о его здоровье и обрящешь его, — подумав несколько, проговорил старец.

— Как, святой отец, ты говоришь, он жив? — не скрывая своей радости, воскликнула княжна Полянская.

— Молись, говорю, и обрящешь.

— Господи, какая радость! Твоим словам, святой отец, я верю. Твоими устами говорит сам Бог. Как мне благодарить тебя?

— Не меня благодари, а Господа Бога. И верь, сестричка, что Господь не допустит напрасно погибнуть человеку. Как ни будь сильна кривда-лиходейка, а все же правда-матка ее осилит. Вспоминай своего жениха милостыней и добрыми делами. Твоя милостыня, сестричка, твое добро вернут к тебе и твоего жениха. Надейся на милость Божию.

Княжна Полянская и Марья Протасова простились со старцем-отшельником: княжна хотела дать ему денег, но старец-инок не взял.

— Мне не надо, отдай нищим и неимущим, а мне зачем деньги? У меня и хлеб есть, и угол есть. Отдай деньги тому, кто нуждается. Прощайте! Храни вас Бог! — Инок Мисаил благословил подруг и с миром их отпустил.

О, какою радостью наполнилось сердце княжны, когда она услышала вдохновенные свыше слова старца-подвиж-ника.

— Мари, милая, святой отец своими словами обновил меня. Теперь я верю, что мой милый жених жив. И кто знает, может, и, на самом деле, с ним скоро увижусь, — радостным голосом проговорила княжна, обращаясь к своей подруге.

— А скажи, княжна, наш великолепный князь бросил за тобой свои ухаживания? — спросила Марья Протасова.

— Кажется, после головомойки Марьи Саввишны, Потемкин решил оставить меня в покое.

— Наша Марья Саввишна шутить не любит. Что не так, она ведь и государыне нажалуется. Ее все боятся. На что моя тетушка, и та подчас трусит Марьи Саввишны, хоть за глаза и ругает ее.

— Разве твоя тетя не ладит с ней? — спросила княжна у своей подруги.

— Нет, при государыне они кажутся чуть не приятельницами, а как государыни нет, то готовы друг другу глаза выцарапать. От тетушки мне часто достается за мое хорошее отношение к Марье Саввишне.

— Марья Саввишна — добрая, сердечная женщина.

— Вообрази, княжна, и я о том же говорю; и тетя за это меня ругает и сердится, — с милой улыбкой проговорила Марья Протасова.

В таких разговорах подруги дошли до ворот монастыря и тут совсем неожиданно повстречались с князем Потемкиным.

Григорий Александрович приехал в роскошной придворной карете, запряженной в шесть лошадей, с гайдуками и с ливрейными лакеями.

Княжна Наталья и Марья Протасова удивились и испугались этой встречи; особенно же смутилась и растерялась княжна, она никак не ожидала встретить здесь светлейшего.

Потемкин сам немало был удивлен этой встрече.

Он остановился, окинул беглым взглядом подруг и проговорил:

— Какая неожиданная встреча. Вы были у о. Мисаила.

— Да, князь. Кажется, и вы к нему направляетесь, — оправившись от неожиданности, промолвила Марья Протасова.

— Вы отгадали, я к нему иду. Я давно собирался к этому монаху, который, говорят, хорошо изучил человеческую жизнь и обладает даром предсказывать. Но я этому плохо верю.

— Как, ваша светлость, вы не верите в святость жизни старца?! — с удивлением и досадой спросила Марья Протасова у Потемкина.

— Что же вы так удивлены?

— Признаюсь, князь… Вы не верите в святость жизни старца Мисаила, а сами к нему приехали?

— Я… я делаю то, что многие делают. А вы, княжна, вероятно, ходили спрашивать у старца про свою судьбу, не правда ли? — обратился Потемкин к княжне Полянской.

Она ничего не ответила.

— Что же вы молчите… Вы не хотите сознаться…