Золотой век

Домик черногорца Данилы Христич, который давным-давно переселился из Черногории в Россию и принял русское подданство, был на Подоле и буквально утопал в зелени каштановых деревьев и пирамидных тополей.

Обширный сад, примыкавший к домику, был почти на самом берегу Днепра. Черногорец Данило и его жена Марья Ивановна были, хоть и не стары годами, но страшное горе, на них обрушившееся, прежде времени их состарило.

А горе их было великое, непроходное: единственная дочка Ольга, краса и радость всей их жизни, пропала бесследно, почти накануне своей свадьбы с молодым боярским сыном Тимофеем Зарницким.

Из сада Данилы Христича была калитка на берегу Днепра; Ольга отворила эту калитку и пошла пройтись немного по берегу Днепра.

Данило и его жена видели, как их дочка подходит к калитке, они в то время в саду находились.

— Гляди далеко не ходи, время позднее, — предостерегала Ольгу ее мать, Марья Ивановна, без ума любившая свою дочку, шестнадцатилетнюю красавицу.

— Не бойся, мама, не пропаду и не растаю, — с веселой улыбкой отвечала Ольга.

— Ох, Оля, так не говори…

— Почему же?

— Потому — не гоже, дитятко.

— А почему, мама, не гоже?

— Отстань, Олюшка… с тобой, стрекозой, только заговори, не отстанешь…

— А разве я к тебе, мама, пристала?

— Известно…

— Не так, мама, пристают…

— А как же, по-твоему?

— По-моему, вот так.

И молодая девушка крепко обнимает и целует свою мать.

— Пусти, Ольга, пусти, задушишь…

— И задушу, мамуся, задушу тебя своими поцелуями…

— А меня, дочка… меня, иль забыла? — с легким упреком говорит Данило, ласково и любовно посматривая на свою дочку-резвушку.

— И тебя, тятя… и тебя задушу своими поцелуями.

Ольга так же обнимает и целует своего отца; она, веселая и счастливая, бежит в калитку.

— Дочка, возьми меня на прогулку, — говорит ей вслед Данило.

— Нельзя, тятя, нельзя, — на ходу отвечает отцу красавица.

— А почему?

— Мама скучать учнет по тебе, сиди с мамой и забавляй ее…

— Ох, уж ты мне, дочка… выдумщица… — говорит Марья Ивановна. Вот и чудный Днепр, по берегу которого так любит гулять Ольга. Вечер тихий, теплый.

Луна с выси небесной играет своими серебристыми лучами по поверхности величавой реки.

Вечерняя тишина стоит над стольным Киевом.

Красавица Ольга не идет по берегу Днепра, а скорее бежит…

Ей слово дал выйти на берег милый, сердечный суженый Тимофей…

Вот почему и спешит молодая девушка…

И слышит она, как тишина вечерняя нарушается заунывной песней.

Та песня унылая несется по тихим водам Днепра и замирает где-то далеко-далеко…

«Верно, рыболовы», — думает Ольга. Чу, где-то прозвучала свирель… Свирель как бы вторит унылой песне рыболовов.

Спешит дочка Данилы на свидание к своему желанному жениху, с ним Ольга тайком уговорилась провести этот вечер на прогулке по берегу Днепра; она хотела, чтобы никто не знал об этой прогулке.

Не вернулась домой Ольга, и попала она не на свидание с женихом, а в сети, расставленные ей мстящим стариком Черноусом.

Черноус занимал гражданскую службу в Киеве; скряжничеством и взятками нажил себе большое состояние.

Этот старый развратник тоже сватался за Ольгу и, разумеется, получил отказ.

Резвая шалунья Ольга подвела старого и некрасивого Черноуса к зеркалу, встала рядом с ним и, показывая на зеркало, с насмешкою спросила:

— Видите?

— Что, что? — не понимая, спросил у ней в свою очередь Черноус.

— Себя и меня видите?

— Вижу… Ну, что же?

— А то, пара ли я вам? Вам пора настала о могиле думать, а я только что жить начинаю… Ах, старичок вы глупенький, подыщите себе суженую лет в полсотни, вот вас и пара будет; а у меня есть жених Тимоша; готовьтесь к нам на свадьбу пировать, — такими словами ответила Ольга на предложение Черноуса.

Как змей, зашипел старый Черноус и поклялся отомстить «дерзкой и избалованной девчонке».

И злодей сдержал свое слово. Он подкупил двух татар-убийц…

Боярич Тимофей шел в условное с Ольгой время в самом счастливом настроении духа по берегу Днепра. Он не знал и не догадывался, что минуты его сочтены и что за ним следят убийцы…

На самом глухом месте, как звери, набросились на Тимофея подкупленные татары, вооруженные ножами. И бедняга боярич пал, не испустив даже стона; нож одного убийцы угодил ему прямо в сердце.

Труп его злодеями был брошен в Днепр; только на пятые сутки прибило волной к берегу несчастного Тимофея, верстах в трех за Киевом.

Те же татары-убийцы схватили бедную Ольгу, спешившую к милому жениху, завязали ей рот и глаза и беспамятную взвалили на телегу, запряженную тройкою лихих коней, и умчали ее далеко-далеко от родного Киева.

Напрасно Данило с женою ждали возвращения дочки.

Прошел час, другой… Ольга все домой не возвращалась. Данило со своими прислужниками бросился искать дочь: он бегал по берегу, звал, кликал свою любимку, но она не подавала голоса.

Прошел день, другой… неделя, месяц, об Ольге ни слуху ни духу; как в воду канула красавица.

Отчаяние Данилы и его жены не поддавалось описанию.

Пропал и боярич Тимофей.

Первое время думали, не увез ли он свою невесту…