Золотой век. Книга 2. Империя

Землетрясение, произошедшее около 464 г. до н. э., разрушило бо́льшую часть Спарты. Считается, что гражданский царь Архидам увел армию подальше от эпицентра и тем спас часть людей, хотя точно определить подробности такого хаотического события крайне сложно. Известно точно, что илоты подняли такое мощное восстание, что Спарте пришлось просить о помощи союзников. Илоты перебили немало спартанцев, чем на годы сократили военную мощь Спарты. Многие из них участвовали в создании укрепленных позиций на склонах горы Итома и стали предвестниками восстания Спартака, произошедшего столетия спустя, когда армия рабов укрылась на склонах Везувия.

Спарта обращалась за помощью не только к своим традиционным союзникам, таким как Коринф, но и к Афинам, а это показывает, насколько серьезно они отнеслись к восстанию рабов. Спарта и Афины расположены приблизительно в 112 милях друг от друга, на покрытие такого расстояния у современного ультрамарафонца уйдет от пятнадцати до двадцати четырех часов. Я использовал в книге минимальную цифру, полагая, что спартанский гонец, считая свою миссию делом жизни и смерти, приложил бы к ее выполнению максимум усилий. Тем не менее возвращение назад целого войска занимало больше времени – двадцать пять миль в день, таков был обычный длинный переход, самое большее – тридцать в критических обстоятельствах. Афины откликнулись достаточно быстро, но, когда Кимон прибыл примерно с четырьмя тысячами афинских гоплитов, его отправили назад, униженного и облитого презрением. Может быть, к тому времени спартанцы уже справились с восставшими или они просто не хотели, чтобы их соперники видели масштабы разрушений. Спартанцев всегда было мало, уровень рождаемости низкий, к тому же они теряли много солдат в процессе тренировок.

Кстати, «владычицы благой смерти», известные под разными названиями, не были чем-то необычным в средиземноморских обществах того периода; на Сардинии, где их называли «femina accabadora», они выполняли свои роли до начала XX века. Обычно, но не всегда это были женщины – темные повитухи, – которые убивали стариков или неизлечимо больных людей молотками или душили, избавляя семьи от необходимости ухаживать за ними. Прошлое бывало жестоким.

Кимон поставил на кон свою репутацию, слишком открыто поддерживая Спарту. Ему дали отпор, и это привело к голосованию об изгнании архонта из страны, закончившемуся не в его пользу, как и в случаях с Аристидом, Ксантиппом и Фемистоклом до него. Величайший полководец Афин был вынужден покинуть Аттику в момент, когда приближалась война.

Участвовал ли Перикл в походе афинян к Спарте, неизвестно, но именно в том году он понял, что война со спартанцами неизбежна, и приступил к строительству Длинных стен, как и описано в книге, чтобы обеспечить безопасность своему городу. Это просто невероятно, но складывается впечатление, что спартанцы достигли такого совершенства в ведении войны на суше, что даже союзники, обладавшие таким же вооружением и экипировкой, были уверены: армию Спарты одолеть на поле боя невозможно.

Спарта не имела катапульт или осадных орудий, так что мощные стены были для афинян лучшей защитой. (Олимпийские прыжки с шестом, разумеется, произошли из воинского навыка преодолевать более низкие преграды с помощью копий.) Построенные Периклом стены были снабжены башнями для лучников и наверняка были высотой по меньшей мере в три или даже четыре человеческих роста. Их поспешное возведение потребовало огромных денежных затрат и труда тысяч людей. Спартанцы велели разобрать стены, как только узнали об их строительстве. Они прекрасно понимали, что дадут такие защитные сооружения занимавшемуся морской торговлей государству вроде Афин. С того момента, как их начали складывать, война стала неизбежной.

О битве при Танагре мало что известно, вероятно, потому, что в ней не было явного победителя. Афины и Спарта сошлись на открытом месте, и обе стороны понесли такой урон, что не могли продолжать сражение. Афиняне рассчитывали уничтожить небольшое войско спартанцев, однако, что бы там ни произошло, это столкновение лишь усилило веру Перикла в непобедимость спартанцев. Кимон действительно вернулся из ссылки, хотел принять участие в битве и был отвергнут Миронидом, командующим войском Афин или Союза. Он нарушил условия своего изгнания, чтобы встать в строй рядом с афинянами, и его могли убить. Вместо этого ему приказали удалиться. Тем не менее это предложение расценили как благородное и романтическое, оно, безусловно, сыграло роль в последующем возвращении Кимона.