Золотой век. Книги 1 - 3

Территория, занимаемая резиденцией наместника Сирии, была огромна. Правительственный комплекс располагался на живописном берегу Оронта, стекавшего с гор Антиливана, рядом со знаменитым парком Дафны* (сноска: парк в предместье Антиохии со святилищем Аполлона, названый в честь нимфы Дафны), устроенном возле святилища Аполлона.

Ансамбль включал два дворца, Большой и Малый, несколько вместительных зданий, в которых помещались канцелярии и другие учреждения, а также многочисленные виллы, почти все в греческом стиле, которые были предназначены для расселения и увеселения гостей. Адриан привык жить на широкую ногу. Поклонник красоты, предпочитавший свежесть наслаждения всяким другим наслаждениям, он каждую следующую любовную встречу старался проводить на новом месте, для чего порой за день в укромном уголке обширного парка внезапно возникали обвитые плющом стены лабиринта или прелестный водопад, или расписной портик, рядом с которым прятался уединенный павильон или беседка. Случалось, за день в парке выкапывался водоем, над его поверхностью вставали привезенные из Египта лотосы, на берегу устраивались живописные развалины вполне в буколическом духе.

Между этими «уголками удовольствий» и бродил Лонг.

Прикидывал, какими безумными, в духе Нерона, прожектами украсит Рим этот бородатый молокосос?

Поставит себе золотую статую, размерами превышающую колосса Родосского? Распорядится переловить всех христиан и бросить их на съедение диким зверям? Прикажет поджечь Рим или все города Италии сразу? Какие иные бедствия обрушит на головы жителей Вечного города этот поклонник красоты?

В канун мартовских ид, (14 марта) к вечеру, Таупата принес известие, что «кризис миновал», и император пошел на поправку. Лонг так и не сумел добиться от парнишки, что означает фраза «кризис миновал». Таупата отделался легкомысленным объяснением, что «все так говорят». Еще болтают, что Плотина и Матидия ни на минуту не отходят от Марка, что никого пока к императору не пускают. Вот и пойми, то ли речь идет о здоровье императора, то ли о новых назначениях в ставке?

Самому высовываться не хотелось.

После радости, испытанной в день возвращения из пустыни, бремя неизвестности казалось совсем неподъемным. Что из того, что не по своей воле он взгромоздил на спину этот вьюк, уже который год, не испытывая радости, скуля и постанывая, везет его. Из редких встреч, скудных разговоров, которыми, случалось, обменивались оставшиеся на территории комплекса армейские чины, Лонг узнал, что сторонники Адриана в армии и органах государственного управления тоже испытывали недоумение. Они открыто выражали недовольство непоследовательностью высшей власти — если дело сделано и перстень вручен, почему до сих пор нет официального распоряжения о назначении нового главнокомандующего?

Много пищи для разговоров дала прибывшая в Антиохию делегация сенаторов, в большинстве своем состоящей из недругов Адриана. Возглавляли ее Деций Гомулл и Цивика Барбар, известные крикуны и сторонники Нигера. Отцы народа с кислыми физиономиями выразили одобрение замыслу императора, но прежде они посоветовали императору поберечь здоровье. Один из самых непримиримых и авторитетных нобилей предостерег Траяна от поспешности в подобного рода решениях. Благо государства, заявил он, несовместимо с суетой. Сенат предпочитает преемственность, и претендент должен доказать искреннее уважение к величию Рима.

Император согласился с отцами, и в тот же день было объявлено, что Публий Элий Адриан назначается консулом на следующий 118 год. В этом назначении тоже было много двусмысленности. Опытные политики, старавшиеся не ввязываться в дворцовую схватку, пытавшиеся вникнуть в смысл происходящего и нащупать вектор, в котором двигались события, задавались вопросом — консулом назначен, а цезарем нет. В чем причина подобной непоследовательности? Прежде, во времена Республики, консульство являлось самым важным, верховным магистратом, теперь, начиная с Августа, оно давным — давно утратил реальную власть, и представлялось более почетной, чем обладающей действительным влиянием должностью.

Ларция вызвали в преторий, когда вполне определилась судьба Лузия Квиета. Проконсула назначили наместником провинции Мавритания и приказали навести там, в самом дальнем западном углу империи, надлежащий порядок. Перед отъездом Квиет заглянул к себе на виллу.

Стоя на ступенях пропилона — крытого украшенного колоннами преддверия, устроенного перед входом в жилище, Лонг с недоумением наблюдал за невысоким, кривоногим, темнокожим, но обладавшим вполне европейскими чертами лица, мавританцем.

Квиет был непохож сам на себя. Странная для такого решительного и жестокого человека робость одолела его. На виллу зашел не сразу, сначала некоторое время задумчиво постоял перед входом, несколько раз глянул по сторонам, затем послал вперед вооруженного человека. Был Квиет в тоге, однако под ней проглядывала тончайшая кольчуга. Седая голова непокрыта, курчавые волосы коротко пострижены. Такие же темнокожие, пестро одетые воины в полном вооружении сопровождали его.