Золотой век

— Да!.. Но я хочу услыхать ваш совет, что мы должны сделать для Серебрякова? Я думаю, первое и самое главное будет: женить его на княжне, соединить два влюбленных сердца… Мне известно, что ее отец в одно время был против этого брака, но теперь он одумался, а второе будет: дать ему следующий чин по гвардии. Исполнить это я на вас возлагаю, Григорий Александрович!.. На аккуратное исполнение его я надеюсь.

— Слушаю, ваше величество!

— Я много раскаиваюсь, мой друг, в том, что я, как всякая слабая женщина, верю во многое и плохо отличаю правого от виноватого… Ах, какой это большой грех. Лучше оправдать девяносто девять виновных, чем обвинить одного невинного, а мы чуть это не сделали. Да, да, мы должны стараться восстановить честь Серебрякова!.. Бедный, сколько он вытерпел и знаете из-за чего?..

— Никак нет, государыня!

— О, это поучительная история. А вам советую, Григорий Александрович, покороче познакомиться с Серебряковым; его судьба, правда, поучительна.

«Прощай все надежды, все мечты… Каким же я дураком очутился перед этим офицеришкой. Я же должен помогать ему жениться на княжне?!. Мало того, государыня советует мне с ним подружиться… Мне с Серебряковым?.. Хм!..

Может, я должен быть шафером на его свадьбе с княжной?.. Нет, черт возьми, этой свадьбе не бывать!.. Без боя ему не уступлю княжну… Безумствую я! Я раб страстей!.. Какое право я имею на княжну?..»

Таким размышлениям предавался вернувшийся из дворца Потемкин, быстро расхаживая по своему кабинету.

Его размышления были прерваны дворецким, доложившим о приходе какого-то «неизвестного человека».

— Кто еще там?.. Я никого сегодня не принимаю… Что не сказал ему про то, старый чурбан?..

— Говорил я, ваше превосходительство. Да никакого резона не принимает… Прет, ровно в свою квартиру, право-с.

— Этот наглец о двух головах, что ли? Как он смеет!.. Где он?..

— В приемной, ваше превосходительство!..

— Хорошо, я сейчас выйду. Пусть подождет!..

— Слушаю, ваше превосходительство!..

Старик дворецкий удалился.

— Кто бы это был?.. Кто смеет напролом лезть ко мне?.. А если это Мишка Волков… Да нет, быть не может. Поди, его давно уже в живых нет. А если это он, о, как бы я рад был его приходу! Вот кто бы меня избавил от соперника. Какие мысли, какая подлость! Однако, пойти взглянуть, и, если я не ошибся, то… то злая судьба и на этот раз не жалеет несчастного Серебрякова!.. — вслух проговорив эти слова, Потемкин быстро направился в приемную.

Был зимний вечер, и в приемной царил полумрак. Огромная лампа под абажуром на мраморном пьедестале слабо освещала роскошную приемную всесильного фаворита императрицы.

— Кто вы и что вам надо? — входя в приемную, гневно крикнул Григорий Александрович желающему его видеть, который с большим вниманием рассматривал картину аллегорического содержания, находившуюся в приемной.

Незнакомец повернулся к Потемкину.

Это был здоровый, коренастый человек, с окладистой черной бородой, в которой серебрился уже белый волос. На незнакомце был надет не хо какой-то балахон, не то плащ. В руках он держал поярковую шляпу с широкими краями.

— Ты, вы?..

— Мишка Волков. К вашим услугам, ваше превосходительство, — перебивая Потемкина, насмешливо раскланиваясь, проговорил незнакомец.

— Ты жив еще!

— Ты видишь, старый дружище, ваше превосходительство!

— Следуй за мной…

— Куда?

— В мой кабинет!

— То-то… А я думал не в крепость ли, или в тюрьму…

— О, будь покоен, туда не попадешь. Вовремя пожаловал!

— Ну, иль службишка моя понадобилась твоему превосходительству?

— Идем в кабинет…

— Ну, вот так, Мишка Волков, и он в честь попал… В кабинет приглашает… да кто?., сам Григорий Александрович Потемкин… Теперь с нашим братом не шути! — насмешливо говорил Волков, идя с Потемкиным через ряд роскошно обставленных комнат.

II

— Прежде всего скажи, Волков, что есть ты за человек? — вводя гостя в свой роскошный кабинет и показывая ему на стул, проговорил Потемкин.

— Такой же, как и ты, ваше превосходительство, созданный по образу и подобию Божию, — разваливаясь на стуле и принимая самую непринужденную позу, ответил Волков.

— Ну, это ты оставь! Неужели ты думаешь, что в тебе есть Божие подобие?

— А то как же? Я такой же человек, как и все!

— Ну, пожалуй, и не такой. Ты или колдун, или, сам дьявол!

— Ишь куда хватил, ваше превосходительство.

— Да, да. Я только подумал о черном греховном деле, а ты уж тут как тут. Из сего я и заключаю, что ты знаешься с самим сатаною.

— Нет, такой чести я еще не удостоился и с его мрачностью незнаком.

— Если незнаком, то по своим действиям и делам скоро с ним познакомишься в аду.

— Может быть. Хотя я с сатаною и незнаком, а обладаю дьявольским нюхом и заранее знаю, зачем я тебе понадобился, ваше превосходительство.

— Неужели знаешь?

— Знаю. Хочешь скажу?

— Говори.