Золотой венец Трои

– Не волнуйся, если он так орет, значит, живой, – предположила Катя, замедляя шаги. – Подожди пять секунд, я туфли танцевальные сниму. Плясать в них классно, а вот по дорожкам бегать – не очень. Боюсь их повредить, это последняя пара. Это чудо, что у меня в помещении танцевального класса имелась эта пара…

Андрей, словно почувствовав взгляд Лики, вдруг обернулся. Прищурившись, он погрозил ей кулаком и сделал знак: догоняйте, мол. И быстрым шагом двинулся вперед.

«Представляю, какую головомойку Андрей мне в номере устроит, мало не покажется. – Вронская старалась идти побыстрее, однако уставшие после танцев ноги давали о себе знать. – Ох, как тревожно! Крики стихли. Только бы со Стивеном все было в порядке!»

Через минуту Лика резко остановилась, словно внезапно наткнулась всем телом на стену.

Ну и картина! Господи…

На голубой глади подсвеченной воды в бассейне покачивалось чье-то тело. Оно держалось на плаву благодаря веревке с бело-красными пластиковыми мячиками-поплавками, отгораживавшей глубокую зону бассейна от его мелкой части.

И – никаких признаков жизни. Ну, точно – утопленник…

Андрей бросился в воду, доплыл до тела Стивена (а это действительно именно он: американец пришел на ужин в одежде, напоминавшей о цветах украинского национального флага, – в желтой майке и голубых шортах), похлопал его по щекам…

– Смотри, да он живой! Уже и сам плывет! – радостно воскликнула Катя.

Она права: американец явно приходит в себя, выплевывает воду, уверенно гребет к лесенке.

Выбравшись из бассейна, Стивен пытается что-то объяснить, но его тело сотрясает сильная дрожь: зубы клацают, невозможно разобрать ни слова в потоке то ли возгласов, то ли всхлипов.

– Вот, держи. – Андрей подхватывает с шезлонга свою майку, которую, оказывается, он успел сбросить перед тем, как прыгнуть в воду. – Полотенца нет, но хоть что-то…

Через пару минут американец наконец объясняет, что произошло…

Бандиты забрали его фотокамеру.

Под рукой у него не было ничего: ни любимой «зеркалки», ни самой простой «мыльницы», ни хотя бы сотового телефона.

Но настоящего фотографа это остановить не может.

– Сегодня вечером был потрясающий закат… Розовая светящаяся лента падала в море, она была такой необычно яркой! Дженни легла отдыхать, а я все стоял у окна и смотрел. А потом я понял – надо увидеть эту ленту с какой-нибудь высокой точки.

«Да, ракурс оттуда получился бы офигенный! Понимаю! – мысленно прокомментировала Вронская, сочувственно глядя на промокшего, взлохмаченного Стивена. – Сама такая же. Хотя нет, наверное, Стивен все-таки зависит от этого наркотика в большей степени. Обожаю фотографировать! Иногда случайно удается сделать такие кадры, что мне хочется бросить все, пойти в фотошколу, сменить профессию… Жизнь невероятно красива, и, если это удается отразить в фотографии, равнодушным остаться сложно. Все произошедшее в общих чертах уже ясно. Американец полез на вышку практически в темноте. Да, бассейн-то подсвечивается, а вот вышка для прыжков не освещена, эстетики никакой, да и не дело это – по ночам в воду сигать… Стивен забрался туда, оступился и чуть не свернул себе шею».

– …И тогда меня толкнули, – перевела Катя, выразительно поглядывая на Андрея.

Толкнули?!

То есть речь идет не о несчастном случае?!

– Вы видели того, кто это сделал? – по-английски уточнила Лика.

Но Стивен лишь развел руками:

– Не видел! От неожиданного удара о воду у меня свело судорогой ногу, я попытался плыть, потом понял, что тону. Как-то добрался до опоры и, наверное, даже ненадолго потерял сознание. Я был не в том состоянии, чтобы смотреть по сторонам.

– Эй, ты куда?! – Рука Андрея захватила воздух в каком-то миллиметре от ускользнувшей Лики. – Тоже захотела поплавать на ночь глядя?!

Не обращая внимания на возгласы бойфренда, Лика поднялась на вышку, вгляделась в светящийся диск воды, в чернильную темноту, пахнущую морем…

Разобраться бы поскорее в этом лихорадочном круговороте мыслей!

Итак, у основного подозреваемого, Ганса, – стопроцентное алиби. Он был в танцевальном классе, когда Стивен позвал на помощь.

Американец – потерпевший.

Салах тоже не подозреваемый, а потерпевший: ведь у него украли сумку.

И Катя потерпевшая, и Эмилия, и…

– Все ясно – на острове прячется кто-то посторонний! – прошептала Лика, спускаясь с вышки. – Кто способен подстроить все эти «случаи»? Кристина, Дженни?.. Эти женщины никак не подходят на роль преступниц. И Эмилия намекала – на острове остался кто-то из бандитов. Какой-то больной, которому нравится воровать, убивать, пугать людей, играть у них на нервах…

Наступив на что-то в темноте, Вронская нагнулась – и ахнула.

Любой следователь назвал бы это важными уликами.

На земле лежали два предмета – кухонный нож и небольшая заколка-невидимка Эмилии, которой она прихватывала сбоку свою длинную челку.