Золотой Вестник (СИ)

— Не надо было вообще её толкать, — проворчал Келл.

— Кто-то что-то сказал?

Шенг тяжёлым взглядом обвёл каждого по очереди и остановился на зазывале. Тот неотрывно смотрел на главаря несколько мгновений, а после не выдержал и опустил глаза.

— Ничего, Шенг, — угрюмо проговорил он наконец.

— Так-то лучше. А теперь, когда старпом со своими шакалами свалит, вылезаем тихо, чтобы никто не видел.

Келл молча кивнул. Они вдвоём шли знакомыми техническими тоннелями к своему схрону. Обычно Шенг и Келл проделывали этот путь в тишине — не везде стенки достаточно заглушали звук — но теперь молчание было особенно напряжённым. И Шенг не выдержал первый.

— Если есть разговор, не тяни резину, валяй.

— Мы с тобой совсем порт приписки попутали, вот о чём разговор, — Келл опасался главаря и нервничал, а потому сказал это чуть более резко, чем собирался. — Фраг бы с ним, если бы кто-то потравился нашей обскурой, но это уже слишком.

— Мне почём было знать? — буркнул Шенг.

— А ещё будут шмонать, и кто-то нас сдаст, это точно. И тогда мы покойники.

— Мы сожжём всю дурь, а если к нам пожалуют гости, придётся валить. А у тебя есть идеи получше?

Зазывала мотнул головой, потому что другого выхода действительно не было. И всё же главарь чувствовал его недовольство и был настороже. Может быть, Келл решит свести счёты — тогда надо будет выстрелить первым.

Около незаметной, кустарно вырезанной дверцы схрона пахло приторно-пряным, и Шенг решил поменьше вдыхать эту дрянь, а зазывалу пропустить вперёд. Келл и сам рвался побыстрее закончить, и запах его не волновал. Он открыл тайник… и застыл с открытым ртом.

Все ящики с обскурой были открыты, и их содержимое уже не было просто наркотическим порошком. Из них проросло нечто, похожее на растение, коралл или что-то, чему вовсе нет названия. Длинные гибкие то ли стебли, то ли щупальца вырастали из ящиков и покачивались в воздухе, либо прилепились к стене и ползли вверх и в стороны, распространяясь по коммуникациям. Всё это переливалось яркими красками, от перламутрового до красного и кислотно-розового, свободные стебли-щупальца двигались и извивались, и на концах их росли ещё более яркие цветы, источавшие облачка пыльцы.

Шенг решил не лезть к этой дряни и передал Келлу канистру с прометием, которую нёс с собой. И ещё на всякий случай замотал себе нос и рот платком.

Зазывала от души полил всё, до чего смог дотянуться, и поджёг. Запах усилился, смешиваясь с дымом, который тоже был сладко-пряным, как от курений. Стебли-щупальца медленно, словно нехотя, обугливались и опадали, издавая змеиное шипение. Цветки же просто лопались от жара, выпуская целые розоватые облачка пыльцы. Келл плеснул ещё прометия, но не достал до всех стеблей, и ему пришлось лезть дальше в схрон. Он вдохнул дым с пыльцой, закашлялся и полез дальше, но движения его стали замедленными и неверными, как у пьяного.

И, не вылив больше ни капли прометия, он обернулся. Его глаза блестели нездоровым блеском, в котором читались одновременно злость, возбуждение и безумие, губы растянулись в неестественно широкой улыбке.

— Ше-енг, — протянул он. — Иди-ка сюда, Ше-енг…

Он повернул канистру и собрался плеснуть горючим на главаря.

— Ты будешь таким хорошим, когда немного согреешься, Ше-енг…

Но тот не стал дальше слушать, а просто выстрелил. Первая пуля попала в живот, и Келл отлетел назад. Охнул, обжёгся и медленно встал с горящих стеблей с таким видом, будто это самые лучшие ощущения в его жизни. Шенг старался не поворачиваться лицом к нему и к схрону заодно, чтобы не надышаться, и в итоге второй выстрел ушёл в ногу. Колено превратилось в месиво из мяса и обломков костей, и Келл снова упал — и пополз дальше. В третий раз главарь попал ему точно между глаз, и зазывала затих. А тем временем уцелевшие стебли быстро разрастались и ползли по стенам, стремясь восстановить и преумножить своё количество.

— Святые яйца Императора, — на одном выдохе проговорил Шенг, захлопывая дверцу, и поспешил обратно в кубрик.

Из-за него чуть не пропустили утреннюю мессу, но всё обошлось. И когда они стояли плотной группой и слушали вдохновенные проповеди Илиана, он тихо шепнул своей банде:

— На смену не идём, валим отсюда. Потом объясню.

Ему уже чудился идущий отовсюду пряный и приторный запах. И он не хотел проверять на своей шкуре, обманывают его чувства или нет.

***