Золотой воскресник

– Очень смешная страна Малайзия, – ответил Олег, – особенно та часть ее, которая находится на острове Калимантан. Туда туристов везут несколько километров на пиро́гах и оставляют ночевать в бараке, где живут аборигены, на их травяных матрацах. Там была замечательная сцена – когда по кругу пустили маленькую рюмочку рисовой водки. Я сидел последним в ряду людей, для которых она предназначалась. Так вот, ко мне она пришла полной, потому что ни один из них не решился выпить эту рюмку. А после меня она оказалась пустой! Но чтобы увидеть самую смешную страну, – добавил Теслер, – вообще не нужно никуда уезжать.

* * *

Моя подруга Ольга, жена Теслера, возвратилась из Лапландии ужасно довольная, каталась на упряжке собак – собаки пушистые, возбужденные, кусают друг друга за нос от нетерпения, так они рвутся побегать, поработать. Она хотела погладить кого-нибудь, потрепать по загривку – вдруг вышел старый еврей и говорит:

– Вы не трогайте собак, а то они на вас накинутся.

– А вы откуда такой… русский? – спрашивает Ольга.

– А я, – он ей отвечает, – учусь тут в университете на менеджера-турагента. Здесь можно поступать в любом возрасте.

“Так что, – радостно сказала Ольга, – подождем еще лет двадцать, поедем в Лапландию и снова поступим с Москвиной в университет”.

* * *

– Что ты все “старый еврей” да “старый еврей”! – недовольно сказал Тишков.

Теперь я не знаю – рассказывать или нет, что в Томске в центральной детской библиотеке меня потчевали кофейно-шоколадным тортом с орехами, который назывался “Старый еврей”. Это было типографским способом объявлено на упаковке – с датой и часом выпечки.

* * *

Несколько лет подряд мы с Ольгой ездили в октябре в Снегири на день рождения художника Валерия Дмитрюка. В своей поздравительной речи я отметила, что в прошлом году, когда Дмитрюк получил от нас крем для ног, он имел неосторожность выразить неудовольствие бездуховностью нашего подарка, поэтому на сей раз ему вручается полное собрание сочинений Генриха Гейне. С перспективой на будущий год получить восьмитомник Шиллера!

Больше он меня не приглашал.

* * *

Дача в Снегирях, куда мы наведывались к Дмитрюку, принадлежала артистам балета Екатерине Максимовой и Владимиру Васильеву. Владимир Викторович тоже присутствовал на празднике и целый вечер показывал гостям свои акварели.

– А танцы будут? – спросила наконец Ольга. – А то Москвина хочет с Васильевым потанцевать.

* * *

В мастерскую к Тишкову Лёне приехала теннисистка Штеффи Граф. Она прижала к себе даблоида[1], надела даблоидный шлем, смотрела на художника влюбленными глазами и вообще не собиралась от него уходить, хотя у нее в Москве – Кремлевский турнир, матч с мэром и полно всяких дел.

– Придется мне стать чемпионкой мира по теннису, – тревожно сказала я, – и сразиться со Штеффи Граф.

– Да ладно, – махнул рукой Лёня. – Пока ты станешь чемпионкой, она уже сойдет.

* * *

Ольге позвонила мама и сказала:

– Вот вы не ездите к дедушке на кладбище, а его выкопали и выбросили!

* * *

Карикатурист Игорь Смирнов пришел к карикатуристу Борису Ефимову. Тому 108 лет.

Он открывает дверь и говорит:

– Игорь! Все. Чувствую, что начал стареть.

– А как этот проявляется? – спрашивает Смирнов. – Что? Поясница? Или что?

– Стихи начал забывать, – сказал Ефимов.

* * *

“Прошу разъяснить, могу ли я завещать мой скелет после моей смерти жене вместе с довольно крупной суммой денег с условием, чтобы скелет стоял у нее в квартире на видном месте не менее 5 лет? И как это проконтролировать?”

* * *

Тетя Нюра в деревне жалуется на соседку:

– Она попросит два стожка, а спиздит пять. Я ей говорю, а она: “И правда…”

* * *

Тетя Нюра делала творог из скисшего молока, и у нее сыворотка осталась. Дай, думает, поросенку отнесу – Тамариному. Он выпил да отравился.

Тамара:

– Ты – колдунья! Моего поросенка отравила.

А тетя Нюра:

– Господи! Ты все видел! Не хотела я поросенка отравить! Я только хотела его угостить.

* * *

Рассказываю Люсе, что Лёня посещает Литфондовскую поликлинику по карте Седова. Ему надавали направлений на все анализы, он их под видом Седова сдает. Обращается к различным специалистам. Воспользовался услугами УЗИ, рентгеном, посетил уролога, проктолога, Седов показался дерматологу, стоматологу…

Люся выслушала это и сказала задумчиво:

– Так, если оба они будут столь интенсивно ходить лечиться на одну карту, скоро Седову дадут инвалидность.

* * *

Люся в ЦДХ посетила выставку под названием “Трое”. Выставлялись Тишков, Гриша Бернштейн и Владимир Сальников. Вот она звонит своей подруге и рассказывает:

– Я была на выставке трех художников, один из них – самозабвенный певец жоп. И чем хороши эти жопы – тем, что каждая имеет свое лицо!

* * *

Решила посоветоваться с Серёжей – правильно ли я попросила у “Астрели” две с половиной тысячи за рассказ в хрестоматии для младших классов.

– Очень правильно, – сказал Сергей. – Я б тебе ни за что столько бы не дал за твои рассказы.

* * *

На вопрос о возрасте – уже несколько лет – мой папа Лев отвечает:

– А кому сейчас не девяносто?

* * *

В Бостоне у девяностолетнего поэта Наума Коржавина какой-то прохожий поинтересовался: