Золотой вулкан

Можно было, следовательно, пожалеть – так должен был думать Бен Раддл, потому что Сумми Ским об этом не думал, – что наследством дядюшки Жозиаса оказался не один из приисков Бонанцы, а прииск в окрестностях Форти-Майлз-Крик, по ту сторону Юкона. Легко предположить, что предложения, которые были бы им в этом случае сделаны, оказались настолько блестящими, что им незачем было предпринимать путешествие в Клондайк. И Сумми Ским мог бы наслаждаться деревенской жизнью на своей ферме «Зеленая Поляна», вместо того чтобы месить грязь на улицах столицы, – грязь, которая заключала, может быть, в себе частицы драгоценного металла.

Оставался, правда, запрос «Общества транспортирования и торговли», но и оно, не получая ответа, могло уже отказаться от этого дела.

В конце концов, Бен Раддл приехал смотреть, и решил с этого начать. Хотя участок № 129 никогда не давал самородка стоимостью в три тысячи франков – таков был самый большой самородок, найденный в Клондайке, – едва ли все же он был истощен, иначе не явилось бы предложений о его покупке. Американские и английские синдикаты в таких делах не действуют слепо. Можно было быть уверенным, что в худшем случае оба кузена покроют издержки путешествия.

К тому же, как узнал об этом Бен Раддл, говорили уже о новых открытиях. Сумми не раз слышал от своего кузена о Хантере, притоке Клондайка, который протекает между горами высотой в пятьсот метров, где залежи богаче и золото чище, чем в Эльдорадо; о Голд-Боттоме, в котором, по указанию Оджильви, существует золотоносный кварцевый пласт, дающий до тысячи долларов с тонны, и о сотнях других рек, еще более чудесных.

– Ты понимаешь, Сумми? – говорил Бен Раддл. – В случае неудачи мы всегда сможем вывернуться в этом удивительном крае.

Сумми делал тогда вид, что ничего не слышал, и говорил как всегда:

– Все это прекрасно, Бен. Позволь мне, однако, вернуть тебя к нашей теме. Все эти Бонанцы, Эльдорадо, Медведи, Хантеры и тому подобное – все это очень хорошо. Но нас касается лишь Форти-Майлз-Крик, а я даже и о нем не хочу ничего слышать, как будто его не существует.

– Будь спокоен, он существует, – отвечал, не волнуясь, Бен. – Ты скоро сам в этом убедишься.

Затем, возвращаясь к своей любимой идее, он продолжал:

– И как это ты не заинтересуешься этим удивительным Клондайком? Ведь здесь положительно даже улицы вымощены золотом! К тому же Клондайк – не единственная территория края, в которой есть золотоносные жилы. Тебе стоит лишь взглянуть на карту, и ты увидишь, какое множество отмечено на ней мест, богатых минеральными сокровищами. Их много на Чилкуте, через который мы перевалили, в холмах Кассиара и в других пунктах. Аляска полна таких холмов, и цепь их тянется за полярный круг, до берегов Ледовитого океана…

Но этот пламенный гимн не мог смутить ясности мышления Сумми. Напрасно Бен Раддл соблазнял своего кузена всеми этими сокровищами – последний с улыбкой отвечал:

– Ты прав, Бен, ты совершенно прав. Бассейн Юкона, несомненно, страна, набитая золотом до отказа. Что касается меня, то я с радостью думаю о том, что мы тоже обладаем «небольшим» клочком этой земли… потому что, если бы он был больше, нам потребовалось бы больше времени, чтобы от него освободиться!

Глава десятая. Спорные границы

– Собрание хижин, изб, палаток на поверхности болота, нечто вроде лагеря с постоянной угрозой наводнениями Юкона и Клондайка, неправильные, грязные улицы с рытвинами на каждом шагу, не город, а какой-то хлев, годный лишь для тысяч собак, лающих всю ночь, – вот каким вы представляли себе, по слухам, город Доусон, господин Ским! Но хлев преобразился на наших глазах благодаря пожарам, уничтожившим старые постройки. Теперь Доусон – город с приличными домами, банками и отелями. Скоро здесь будут два театра, в одном из которых оперный зал рассчитан более чем на две тысячи мест, и так далее, и так далее. И вы даже не можете себе представить всего, что разумеется под этим «и так далее»!..

Так говорил доктор Пилкокс, англо-канадец, круглый, лет сорока, крепкий, подвижный, веселый и полный необыкновенного здоровья. Назначенный год назад директором госпиталя в Доусоне, он поселился в этом городе, где открывалось широкое поле для его профессии, так как здесь сосредоточились как будто все эпидемии, не говоря уж о золотой лихорадке, от которой он сам был застрахован не хуже, чем Сумми Ским.

Доктор Пилкокс был и терапевтом, и хирургом, и аптекарем, и зубным врачом. И так как его знали как хорошего и добросовестного практика, то пациенты массами стекались к его уютному дому, расположенному на Фронт-стрит, одной из лучших улиц Доусона.

Билл Стелл давно уже знал доктора Пилькокса, с которым он встречался, служа разведчиком в канадской армии. Пользуясь этим старинным знакомством, Билл рекомендовал обыкновенно доктору тех эмигрантов, которых он сопровождал из Скагуэя в Клондайк.