Золотой жёлудь. Асгарэль. Рассказы

– Я тоже ни разу не был. А насчёт языка не переживайте, я английский после института помню, буду для вас переводить.

– Нет, я точно не поеду!

– Почему же?

– Там ведь отпечатки надо сдавать, – она со вздохом посмотрела на свои руки.

На её пальцах почти не оставалось ни ногтей, ни папиллярных узоров: Антонина Ивановна работала без перчаток, когда полировала-лакировала дерево или натягивала струны на ракетки.

Отпечатки сдавать не потребовалось, перелёт на остров посреди бирюзового моря состоялся. По дороге в гостиницу, нервничая, Антонина то и дело проверяла содержимое своей сумочки, в которой лежали пузырёк валокордина, стянутые резинкой иностранные банкноты, заграничный паспорт с напечатанной латиницей фамилией Vorobushkina и бумажная иконка с ликом Николая Чудотворца, покровителя путешественников.

Заграница требует приличных манер. Во время завтрака Воробушкина осторожно подсматривала за другими постояльцами отеля, чтобы поучиться. Но обнаружилось, что и у иностранцев своих уродов хватает. Один издавал утробные звуки за столом, другой воровал еду со шведского стола, запихивая булочки, колбасу, бананы в барсетку и карманы. Похоже, давно этим занимался – приобрел спокойную невинность лица…

Антинина Ивановна и Александр захотели найти дикий пляж. Он оказался нудистским. Там, портя пейзаж, два голых мужика ели мороженое. Один из них, с большим вафельным рожком, бесстыже улыбнулся прикрытым одеждой чужакам.

Стараясь не замечать нудистов, Воробушкина и Орлов пошли купаться. Ласковое чужое море обволокло их, заплескало, заколыхало в своих объятиях. Он поплыл кролем, она – по-собачьи, а после они оба радостно прыгали, играя с набегавшими волнами.

На берегу Воробушкина заметила, как Орлов скользнул взглядом по нудистам, и забеспокоилась.

– Саша, когда ж ты женишься? – вздохнула она, усаживаясь на песок. – Не годится всё время одному.

Антонина не первый раз заводила разговор на эту тему. Она переживала из-за сиротства своего молодого друга. Иногда даже представляла Орлова в паре со своей дочкой, но сразу отметала эту мысль.

А Орлову давно надоели эти расспросы. Прежде он отступал под простодушным напором Антонины Ивановны, придумывал вежливые отговорки, но на этот раз, рассердившись на огонёк подозрения в её глазах, нетерпеливо махнул рукой.

– Вот вы замужем были. Осчастливил вас брак?

Воробушкина растерялась.

– Ну… хоть ребёночка родишь, – возразила она не очень уверенно. Её единственный ребёнок, Света, характером пошла в отца и много разочарований матери принесла.

– В общем, это моё личное дело, – отрубил Орлов. – Когда соберусь, вам первой сообщу.

Уставившись на море, оба обиженно помолчали … минут пять. Ну не могли они долго сердиться друг на друга!

– Мужчины из некоторых эскимосских племен выстраиваются в ряд для того, чтобы поприветствовать незнакомца. После чего первый из них выступает вперёд и хорошенько шлёпает незнакомца по макушке и ожидает аналогичного ответа от незнакомца. Шлепки и удары продолжаются до тех пор, пока какая-нибудь из сторон не свалится на землю. Туземцы Южной Америки здороваются, плюясь друг в друга. А у некоторых народов Африки знаком приветствия служит высунутый язык!

Орлов даже на пляже не расставался со своим полным курьёзов стареньким портмоне.

– Антонина Ивановна, мы сидим тут, загораем и совсем забыли, что шампанское-то наше перегрелось!

Посмеявшись и посетовав на собственную рассеянность, они вынули из пакета принесённую с собой бутылку – пришло время шикарно отпраздновать заграничный отпуск! Открывая шампанское, нечаянно залепили пробкой прямо в лоб бесстыжему нудисту…

По каменным ступеням, вырубленным прямо в скале, они долго поднимались на смотровую площадку над морем.

– Ой! – по-девчоночьи испугалась Антонина. От большой высоты у неё ослабели колени и потянуло в животе. Пол над обрывом оказался стеклянным, далеко-далеко под ногами катились барашки морских волн.

Орлов поддержал свою спутницу за локоть.

– Вы себя птицей представьте, страх сразу уйдет. Мне это помогает.

И Воробушкиной помогло. Вообразив, что её руки превратились в крылья и что в этих скалах – её родное гнездо, Антонина Ивановна поувереннее посмотрела вниз: на пальмы, на фигурки людей, гулявших по променаду. Потом – в даль, где море сливалось с небом.

– Земля круглая, – с волнением сообщила она, показав на слегка вогнутый по краям горизонт.

– Да. Неожиданно как… – растроганно подтвердил Орлов.

Хорошо двум птицам, большой и маленькой, вместе парить над прекрасным миром!

Вечером в уличном ресторанчике Воробушкина и Орлов хотели было поесть крабов, да постеснялись. Они не знали, как с этими крабами обращаться. Заказали курицу. Владелец ресторана поморщился, обмахнул себя меню.

– Может, что-то другое?

– Нет.

Он, недовольно пожав плечами, ушел на задний двор. Вскоре оттуда послышалось истошное кудахтанье, хлопанье крыльев. Всё быстро стихло и через полчаса на стол к расстроенным Орлову и Воробушкиной прибыл заказ…