Золотошвейка для оборотня

Полли вышла на центральную улицу и накинула на голову широкий капюшон своего теплого плаща, темно-бардового цвета. Она не хотела, чтобы её узнали в городе, боялась ненужного внимания. Она шла по выложенному камнем тротуару и не поднимала голову, глядя только перед собой. Подойдя к воротам замка она подошла к одному из стражников охранявших вход на крепостной двор и немного откинула ткань чтобы он мог увидеть её лицо.

— Мне нужно увидеть госпожу Санеру. — Тихо высказала она свою просьбу.

По удивлению пробежавшему по лицу оборотня она поняла что её узнали. Он кивнул и ушел во двор замка, оставив Полярную ждать ответа снаружи. Она огляделась, с любопытством отмечая некоторые изменения, произошедшие во дворе со времени её отъезда. В углу поставили несколько кованых лавок, там теперь можно было поседеть в жаркий летний день, укрывшись в тени замковых стен. А вот с другой стороны разбили несколько новых клумб и высадили на них розовые кусты, любимые цветы матери Тормода. Ждать пришлось недолго около десяти минут и вот на свой пост вернулся стражник, не один, а вместе с гномкой прислуживающей Санере. Та недовольно окинула её взглядом и молча, мотнула головой, приглашая пройти за ней. Полька шла за дородной гномкой и глядя как покачивается под юбкой её необъемный зад размышляла что та подумала о её появлении.

— «Наверняка решила, что я пришла проситься обратно». — Хмыкнула Полли. — «Или думает, что мне понадобились деньги».

Личная горничная свекрови было суровой дамой лет пятидесяти, приехавшей в Лунную стаю вместе со своей госпожой, когда она вышла замуж за здешнего альфу. Она как-то рассказывала, как нянчила Тора, когда он был еще младенцем. Она никого не боялась и часто говорила, что думает в лицо оппонента, не делая различия между господами и обычной прислугой вроде неё. И все внимали, зная, что скорее луна упадет на землю, чем госпожа Санера уволит вечно недовольно бурчащую прислугу.

Они поднялись по ступеням и прошли через главный вход в центральную башню, тут ничего не изменилось, залы дворца были все также величественны и прекрасны, на поверхности мебели не пылинки, все сверкает чистотой. Ей на встречу из левой двери выпорхнула, по-девичьи стройная хозяйка замка. Её фигура была такой же гибко и аппетитной, как в годы молодости. Оборотница по объемам была близка к параметрам девушки, а вот ростом выше Полярной где-то на голову.

— О, Полли, это действительно ты! А я решила, что страж ошибся, спутав тебя с кем-то другим. — Она распахнула перед ней руки и обняла как собственную дочь, вернувшуюся из дальнего путешествия.

Полярной от её теплого приветствия стало вдруг горько и стыдно. Давно она не позволяла себе вспоминать свою вину перед этой женщиной. Если бы не эгоизм Полли, то у Санеры давно появились бы внуки, о которых она так сильно мечтала. Руки девушки аккуратно обняли её в ответ и к горлу подкатили вдруг, неожиданные слёзы, она всхлипнула от мощного наплыва чувств, если бы можно было выбрать себе маму, она взяла бы Сан.

Свою родную матушку Полли помнила смутно, не сам образ, скорее ощущения. А Музыка не помнила её вообще, когда матери не стало, ей только исполнилось три. Она скончалась от послеродовой лихорадки, родив мужу долгожданного сына. Мальчика сразу отдали на воспитание бабке по линии отца, которая жила в соседней деревне. Женщина была уже в возрасте и от воспитания девочек отказалась, по причине слабого здоровья. А через год отец женился. Нет, она не била их и не морила голодом, просто тихо ненавидела, делая вид, что все её устраивает, вот и все. Однажды утром он собрала узелок и велела девочкам отнести его на соседнюю улицу тетке Фиве. Вокруг на удивление не бегали, как обычно ребята никто не играл в горячей пыли дороги, не толпились женщины возле колодца. Полли шла и тащила за руку капризничающую Музыку.

— Быстро сходим и вернемся. — Уговаривала она сестренку.

Девочка не видела как следом прячась за домами пробиралась мачеха. Полярная прекрасно знала, где живет нужная женщина, деревня была небольшой, все друг друга знают. Открыв калитку, она громко позвала, но никто не вышел и они, сначала постучав в дверь, вошли в дом тети Фивы. Сначала насторожила тишина, потом сильно напугал запах, почувствовав что-то неладное, Полярная развернулась на выход и толкнула дверь, та не поддалась, ребенок принялся неистово колотить в неё, но все было впустую, потому что её подперли снаружи. В доме, где лежал труп одинокой женщины, они провели пять дней, в тот раз возчик собирающий прокаженных проезжал недалеко от их деревни и, узнав о вспышке Красного мора, к их счастью быстро приехал. Не случись этого, девочки могли умереть от голода, от жажды спасло ведро воды стоявшее в доме. Как объяснила мачеха исчезновение детей отцу, они так никогда и не узнали, наверное, соврала, что те сами забрели в зараженный дом. С тех пор доверяла и любила Полька только Музыку, единственным исключением стал Либертас… И зря.