Золотошвейка

У нее была потрясающая улыбка – обаятельная, дерзкая и задорная. Пухлые розовые губки растянулись ровной дугой, обнажив два ряда идеальных белых зубов и бросив на щеки широкие полукружья складок. И все же вся прелесть ее улыбки была в пикантном изгибе уголков ее губ, неожиданном, заковыристом, рождающем рядом с собой ямочки подобно неведомым письменам – загадочным, таинственным и все-таки чем-то знакомым. Такая улыбка сразу же прокладывает себе дорожку в сердца, почти не встречая сопротивления. Тильда прекрасно это знала и пользовалась этим.

Мне она сразу понравилась – единственное живое существо в этом мрачном, нелюдимом месте. Мы весело обсудили прячущегося наверху графа, его замок и слуг. Через пять минут мы обе были довольны друг другом и так быстро найденным взаимопониманием.

Тильда особым усердием в уборке, как я заметила, не отличалась. Лениво водя из стороны в сторону мягкой щеткой с длинной ручкой, якобы смахивая пыль, девушка тем не менее успешно делала вид, что предельно занята: деловито прошлась по всем комнатам анфилады, небрежно касаясь стен и пола, хмуря брови, тщательно изучила объем работ в библиотеке, но надолго там не задержалась и, обойдя весь этаж, вышла к парадной лестнице.

Все это время я была рядом, и болтали мы без умолку. Сначала мне показалось, что Тильда и двух слов связать не может, но очень скоро я убедилась, что она была умна, начитанна, весьма сообразительна и не в пример остальным обитателям замка и его окрестностей общительна. Слово за слово – я и про себя все рассказала. Про семью свою, особенно Селину, про мастерскую. Как в замок попала, чем занимаюсь. Вот и сижу, мол, одинешенька в светелке – ни тебе радости в жизни, ни тебе развлечений каких. Тоска да и только. Она живо интересовалась моей работой, задавала кучу вопросов и рассказывала местные сплетни.

– Ну ладно, мне пора, – со вздохом сказала Тильда, задумчиво глядя сверху парадной лестницы на холл, – увидимся еще?

– Конечно, – заверила я, – могу вечером к тебе зайти, в Прилепки.

– Нет, что ты! – изменилась в лице Тильда и расстроено замахала руками. – Никому не сказывай, что я с тобой дружбу вожу. Нельзя нам. Обещай, что не станешь спрашивать про меня, обещай, ну пожалуйста! – умоляла девушка, чуть не плача.

– Ну ладно, обещаю, – проворчала я, всерьез обидевшись на порядки что в замке, что в поселке. С момента моего здесь появления я заметила, сколь бережно местные обитатели хранят дистанцию друг от друга. Никто не переходит границы отношений, кем-то когда-то установленные, только вот я никак не вписывалась в эти границы. Не собиралась делать этого и дальше. Однако я скоро уеду, а Тильде жить здесь дальше.

Девушка подарила мне еще одну из своих чарующих улыбок, блеснула огненным сиянием волос и исчезла.

И надолго. Вновь Тильда появилась только через месяц. Зато как появилась!

День опять пошел за днем, скучно и уныло. Несколько ночей я не спала, карауля призрака, однако больше он не появился. Через неделю я стала посмеиваться над собственными страхами, через две недели ко мне вернулся покой. Я плюнула на местные тайны и с головой погрузилась в работу.

* * *

…Подложив под себя ноги, я сидела на ковре на полу в библиотеке и наскоро листала старую потрепанную книгу, одну из немногих, которую явно читали и неоднократно.

Я ликовала: –это была всем находкам находка. Наконец-то хоть какая-то зацепка!

Была середина дня, в библиотеке было удивительно светло, и потому, когда я вошла туда, незнакомая книга, лежащая на узком, всегда закрытом бюро, сразу бросилась мне в глаза.

За время, которое здесь провела, я уже могла узнавать корешки книг и их расположение на красивых резных стеллажах, но эту книгу я видела впервые. Зеленая, в потертом кожаном переплете и успешно пережившая, судя по всему, один потоп и нашествие мышей, она манила меня, как запретное лакомство. И еще. Я могла бы поклясться, что раньше ее здесь не было.

Потрясающим было то, что на порядком пожелтевших и выцветших страницах были изображены так хорошо знакомые мне знаки, буквы, которые я вышивала. Но, увы! Радость моя оказалась преждевременной: пояснения к знакам были написаны на неизвестном языке. Тут кто хочешь впадет в отчаяние. Я крутила книгу и так и этак, разве что на зуб не попробовала, пытаясь как-то проникнуть в смысл таинственных букв, но пользы от этого было не больше, чем читать с закрытыми глазами.

Раздосадованная, я не сразу услышала странный звук, доносившийся откуда-то сверху и из глубины библиотеки. Скри-и-ип – скроп, скри-и-ип – скроп.

Сначала почти у потолка я увидела узкие высокие черные сапоги человека, с заметной хромотой спускавшегося по не замеченной мною раньше винтовой лестнице (это ее ступени издавали такой художественный скрип), потом показался незатейливый длинный черный камзол безо всяких украшений и, наконец, я увидела незнакомца целиком.