Золоту – жизнь, человеку – смерть

К Родзянко подошел Керенский Михаил Владимирович. «Во время обеда я хочу уточнить некоторые детали вчерашнего с вами разговора. Подберите доверенных людей, подготовьте манифест об отречении Николая II от престола и пошлите их в Могилев».

– Не успеем, большевики вырвут у нас инициативу. Монархия всем надоела, а вместе с ней и сам Николай.

– Он уехал в Могилев и забыл, что у него кроме армии есть еще и мы, перед которыми он в долгу. Все это время мы старались как-то сгладить напряженную обстановку. Февральские события показали ошибочность наших взглядов.

– Вчера заседал временный комитет государственной думы и не сегодня-завтра он объявит свое решение.

– Вы сами за монархию или против? – в упор спросил его председатель. Керенский спешил, сколько раз он настаивал на преобразовании монархии в республику. К его словам были все немы и глухи.

– Я, Михаил Владимирович, свои взгляды и убеждения так быстро не меняю. Мои люди против монархии.

– Тогда действуйте в интересах России, мы должны спасти наше отечество.

Вечером в зале государственной думы состоялось вечернее заседание. Родзенко требовал отречения от престола Николая II.

Гучкова и Грекова уполномочили стоять за конституционную монархию. Царю предлагалось отречься от престола в пользу сына Алексея с назначением Великого князя Михаила Александровича в качестве регента.

Николай II из Могилева спешил в Царское село. Он получил письмо, в котором его ставили в известность, что готовится государственный переворот с отречением его от престола.

Поезд медленно продвигался вперед, не было свободного пути, новые эшелоны солдат прибывали на фронт и ими были забиты пути. По дороге не было воды и топлива. На многих станциях ему отказывали в воде, в угле, в движении вперед. Было опасно выходить из вагона, повсюду царил хаос. Медленно шел поезд к Царскому селу.

Основные ключевые посты были заняты восставшими. Родзянко спешил спасти монархию путем отречения царя от престола.

Нужно ослабить революционную волну рабочих. Если мы успокоим или хоть на малое время ослабим революционный дух рабочих, мы сможем победить.

Гучков и Греков выехали на встречу навстречу царю. Они везли ему манифест об отречении.

Николай II спокойно встретил Гучкова и Грекова. Они изложили цель своей поездки и от имени государственной думы вручили манифест. Прочитав манифест, он спросил, кто его составлял.

– Шульгин, ответил Греков.

– Похвально, я в его способностях не сомневался.

– Вы подпишите сейчас манифест или нам подождать?

Царь кивком головы дал им понять, чтобы оставили его.

Греков ходил взад и вперед по перрону, он думал, что может сейчас царь новое придумать и когда, наконец, он подпишет манифест.

Подали поезд. Начальник станции вышел на перрон, к нему подошли военные и показали на царский поезд.

– Путь свободен. Я могу отправить поезд!

К военным подошли Греков и Гучков.

– Все в порядке, можете отправлять, манифест подписан.

С вокзала Гучков поспешил в дом князя Путятина, где собрались все члены Временного комитета государственной думы и члены нового Временного правительства с Великим князем Михаилом Александровичем.

Все ждали с волнением Гучкова. Он развернул лист бумаги, выровнял согнутые в кармане концы.

«2 марта 1917 года царь Николай II отрекся от престола в пользу брата Михаила».

Все в зале встали, стало тихо, только было слышно, как бьют настенные часы, извещая о начале и зарождении новой эпохи в России.

Утренние газеты напечатали манифест. А в зале государственной думы снова заседали члены Временного комитета государственной думы. Юристы Набокова и Нольде, по приглашению Великого князя Михаила Александровича, составили новый манифест об отречении его от престола.

Новый царь пробыл во главе империи всего сутки. Набокова, ставя точку в манифесте, после его окончания, сказала Нольде: «С Михаила Русская династия царей началась, с Михаилом она и кончилась».

Потом поставила число и месяц – 3 марта 1917 года.

– Мария, это правда, что отец просит Временное правительство разрешить ему выехать в Англию?

– Да, это правда, Аня. Английский король Георгий, двоюродный брат нашего отца, знает об этом.

– Аня, а если нам не разрешат выехать. Ни в одной стране, где произошли революции, ни один монарх не уехал…

– Перестань, сестра, раньше времени хныкать.

– Мария, отец говорит, что особая армия генерала Гурко, III корпус графа Келлера и командир гвардейского ковалерийского корпуса хан Нахичеванский скоро прибудут в Петербург.

– Аня, а может нам поговорить с сотником и Николаем, пока нет за нами особого присмотра, убежать отсюда. Мне сотник сказал: «Тебя хоть сейчас я вывезу и спрячу, где никто тебя не найдет». Может, рискнем, сестра, а когда в стране утихнет революция, мы сможем вернуться сюда.

– Ты думаешь с сотником убежать или с Николаем. Сотник женат, имеет жену и детей. А Николай гол как сокол, где он тебя спрячет, и есть ли у него друзья.

– Мы не обговорили еще план побега, но сотник мне сказал, что наша песенка спета, нас все предали, даже дяди и те от нас отвернулись.