Золотые апостолы

— Я ведь журналистка, привыкла информацию собирать. И о тебе справки навела. За этим и выходила — попросили перезвонить вечером. Подтвердили: именно тот, за кого себя выдает… Хотя можно было и не звонить. После того, как ты отметелил следователя прокуратуры…

— Господи!..

Я остановился.

— Тихо, тихо! Сам пойми: приезжаю сюда с секретным заданием, а на крылечке гостиницы уже ждет — молодой, красивый, нагловатый. Чемоданчик поднес, в ресторан пригласил, потом в какие-то развалины стал тащить… Выяснилось: настоящий гусар, защитник. Я рада. Идем!

Она повела меня, как быка на веревочке, и мы быстро прошли по главной улице Горки и спустились к реке. Поднялись на старинный горбатый мост. Городская черта здесь кончалась, фонари остались за спиной. Но в небе, среди разбежавшихся облаков, висела огромная луна (со дня на день намечалось полнолуние), и все вокруг было полно ее мягким зыбким светом. Над поймой реки сгущался туман, скапливаясь в низинах белесыми пятнами и редея на возвышенностях; туман плыл над тихо несшей свои воды рекой, робко цепляясь за ее поросшие кустами берега. Вокруг было ни звука, ни шороха. Странное щемящее чувство овладело мной. Я словно парил над уснувшей долиной, беззвучно и плавно, с высоты озирая эту застывшую красоту. На сердце было легко и радостно и хотелось только одного: наслаждаться созерцанием открывавшегося взору вида, не думая ни о чем.

— Боже!

Я обернулся. Маргарита стояла в двух шагах, глаза у нее в лунном сете стали просто огромными.

— Мне говорили, что здесь красиво, но я никогда не думала, что настолько. Тишина, покой, и не хочется думать…

Она посмотрела в сторону, откуда мы пришли. Я невольно сделал тоже, и сразу понял, почему городок назвали Горкой. Высокий крутой берег мрачно нависал над уснувшей рекой, занимая полнеба. Кое-где на береговой кромке светились огоньки частных домиков, но, подавляя их, ломаными линиями врезались в серое небо высоченные каменные громады. Одна — совершенно темная, с размытым временем контуром полуосыпавшихся стен. Другая — с четкими линиями крыш, и желтыми прямоугольниками редких окон на стенах. Несмотря на то, что в окнах горел свет, каменный прямоугольник выглядел зловеще.

— Монастыри, один католический, другой, построенный на новых землях в пику латинянам Екатериной Великой, — православный. Православный уже наполовину развалился, а католический стоит. Видно строили, не торопясь, и жертв невинных в стены не замуровывали.

Я изумленно смотрел на Маргариту. В этом городе все знали историю лучше меня. Даже приезжая журналистка.

— Вы сегодня будете ночевать там? — она указала на темное здание.

Я кивнул.

— А я погуляю под этими стенами, — повела она в сторону светившихся окон. Буду неподалеку. Если что, позову на помощь, — улыбнулась она, и эта улыбка мне не понравилась.

— Бог с ним, этим привидением! Если нужно…

— Не нужно, — прервала она и торопливо добавила: — Сегодня не нужно. А вот завтра… Меня будут сопровождать.

Я взъерошился.

— Успокойся, гусар, женщина! Немолодая. Я бы взяла тебя, да она испугается. Мы договорились, что я приду одна.

— Я хотя бы провожу.

— И провожать не надо. Господи! — вздохнула она. — Как бы я хотела, чтоб на твоем месте сейчас был другой человек! Чтобы это он дрался из-за меня и переживал.

В груди у меня кольнуло. Больно.

— А где он?

— Укатил в Базель. На научный семинар, посвященный проблеме Грааля. Пригласили его одного. Журналистку, которая обо всем сообщила миру, велели не брать. И даже не говорить ей о приглашении. Он очень честный: пообещал и не сказал. Позвонил мне уже из аэропорта…

И тут меня пробило.

— Ты та самая Маргарита Голуб, что писала о приключениях Грааля? О том, как его завезли во Францию, в Монсегюр?

— Читал?

— Весь наш архив читал! В курилке два дня обсуждали…

— И?

Я понял, что лучше не врать.

— Не поверили. Решили, что красивая выдумка. Уж больно невероятно. Хотя написано — не оторваться.

— Ты тоже не поверил?

— Поверил.

— Почему?

— Моя профессия — анализировать исторические тексты. В том числе и на предмет их достоверности. Есть ряд признаков, указывающих на подлинность текста. Они были.

— Ты — исключение. Другие этих признаков не нашли.

Она достала из сумочки сигареты. Я щелкнул зажигалкой.

— Холодно здесь, — сказала она, докурив. — Идем обратно?

Мы молчали до самой гостиницы. У крыльца она вдруг обняла меня и чмокнула в подбородок — выше не достала.

— Это за то, что ты такой замечательный, — сказала она в ответ на мой недоуменный взгляд и стерла ладошкой следы помады с моего лица. — Умеешь ухаживать, умеешь танцевать, умеешь говорить, а, когда нужно, и — молчать. Где ж ты раньше был, такой?

Она вдруг всхлипнула и побежала по ступенькам.

— Увидимся! — бросила она у самой двери.

Тогда я даже не мог предположить, что это будет так скоро…

4

— Это всего лишь ваша версия! — сердито сказал заведующий, которого я к своему удивлению застал в кабинете в столь позднее время. — Откуда вообще появилась эта Ульяна?

— Ваша внучка рассказала.

— У меня нет внучки! — удивился он. — Я не женат. И не был никогда. С мамой вдвоем всю жизнь…

Он вздохнул.