Золотые корабли

Анил с недоумением оглядел то, что сперва принял за высокую корму лодки. Перед ним была выраставшая прямо из изножья, затейливо украшенная золоченая рукоять рулевого весла.

– Я – Видящий путь, у меня власть над сердцем корабля. Я могу пробудить его, но не могу вести, – шелестел Светоч. – Это вы, Идущие по звездам, стояли у руля…

– Я так и не понял, святейший, чего ты от меня хочешь? – с подозрением спросил Анил.

Держа в левой руке шлем, правой он осторожно потрогал золоченую рукоять.

– Я хочу, чтобы ты поднял корабль в небо.

– Я?! – Анил отдернул руку от кормила. – Я не имею права…

– Молчи!

В гаснущем голосе Светоча вдруг зазвенел металл.

– Время сомнений прошло. Ты рожден, чтобы поднять корабли в небо и спасти Аратту! Ты готов?

– Нет! – заорал Анил. – Я не Аюр! Я вообще никто!

– Ты – Идущий по звездам. Ты наделен властью вести золотые корабли по дорогам Исвархи! Приведи же его туда, где все началось!

Светоч закрыл глаза… и вдруг запел. Анил знал эту красивую «Песню о небесной тропе» из Ясна-Веды. Никогда прежде она не вызывала в нем такого ужаса.

– Смотри, небесный корабль летит по тропе Исвархи, в стране облаков, в высях, где реют орлы…

Башня вздрогнула от основания до макушки. Будто спала – и начала просыпаться, медленно вздыхая и потягиваясь. Анил ощущал это всем существом.

«Башня двигается, – трепеща, понял он. – Она поднимается!»

Снаружи донесся оглушительный треск и скрежет лопающегося льда.

– Подобный летней зарнице, подобный огненному облаку, он повинуется велениям мысли, – доносилось слабое пение Светоча.

– Там мой друг! – закричал Анил. – Хаста снаружи!

Его голос потерялся в грохоте. По стенам пробегали золотые сполохи. Башня сильно качнулась, потом еще раз. Светоч раскачивался в своей оплетенной золотыми нитями люльке… Анил уже не слышал его, но по губам старика видел – тот продолжает петь… Грохот превратился в невыносимый рев.

Цепляясь одной рукой за кормило, другой Анил кое-как нахлобучил на голову Шлем Исвархи. Это казалось ему самым разумным, что можно сделать.

Тут же все вокруг изменилось.

Ужас и растерянность юноши пропали, сменившись покоем, уверенностью и нарастающим чувством восторга. Золотое сияние облекало его, делая единым с кораблем. Они оба были созданы из этого света, который был и силой, и образом, и сокровенной сутью.

Анил глубоко вздохнул и взглянул вверх. Океан звезд вдруг показался ему черными водами, полными плавающих огоньков. Однажды он такое уже видел – то ли на осеннем празднике в храме Тысячи Звезд, то ли в своем волшебном сне. Он уже водил корабль по этому морю!

Руки юноши крепко взялись за рулевое весло. Кровь предков подсказывала ему, что надо делать. Одно движение – и корабль, легче пушинки, оторвался от черной глади, устремляясь ввысь – к горящим впереди огням.

Звезды текли потоком, свиваясь в мерцающие вихри. В лицо Анилу ударил нездешний ветер. Вихри огней превращались в звездный снегопад…

– Круче к ветру! – властно приказал кто-то.

«Да это же мой голос!» – понял в восторге Анил.

И, с силой налегая на кормило, направил свой корабль в звездные просторы.

* * *

Хаста не успел взобраться на холм. Едва он начал подъем, как земля дрогнула у него под ногами. Он обернулся и увидел, как оживает башня Северного храма.

Обледенелые скалы дрожали все сильнее. От низкого гула, отзывавшегося внутри костей, Хасту затошнило. Навалился звериный страх, требующий одного – бежать прочь!

По белому куполу упавшей башни начали пробегать золотистые извилистые молнии.

«Я схожу с ума, – подумал жрец, сжимая голову руками. – О Исварха, отец живущих…»

Но слова молитвы не шли на язык; невыносимый страх мешал думать и действовать.

Хаста упал на колени – ноги не держали его. Над ним, медленно поднимаясь из трещины, вырастала пробужденная башня. Святое Солнце, он и не подозревал, что башня Тысячи Звезд настолько огромна! Она поднималась все выше, пока целиком не показалась из разлома. Теперь Хаста отчетливо видел, что она висит в воздухе…

Внутренним чувством поняв, что сейчас будет, рыжий жрец упал ничком, закрывая голову руками, вжимая лицо в снег.

Солнечная вспышка ослепила даже сквозь закрытые веки. Низкий гул превратился в рев и оглушительный треск. Хаста приподнял голову и увидел, что башня исчезла – а мир рушится. Ледяные стены ущелья, из которого взлетела башня, обманчиво медленно расходились в разные стороны. Длинные трещины рассекали их сверху донизу, превращая в скопища шатких ледяных столпов. Каждый качался отдельно от прочих; иные сталкивались, разрушая друг друга; одни величественно росли, другие неотвратимо оседали…

Склон, на котором находился Хаста, вдруг весь пошел трещинами. Жрец осознал, что и сам оказался на верхушке такого столпа. Ледяные стены устремились вверх, а сам он – вниз. Рев усиливался. Жрец увидел, как вскипает пена и навстречу ему поднимается водяной вал.