Золотые крылья дракона

— Он говорит «спасибо», — повернулась Ториль к братьям. — И еще говорит, что скоро мы встретим пещеру, в которой сможем переночевать и укрыться от непогоды.

— Говорит? — изумился Хани. Чани молчал, прислушиваясь с тревогой к нарастающей боли в руке.

— Конечно, говорит, — ответила принцесса. — У всех деревьев, цветов, трав есть свой язык, нужно только понимать его.

Эдельвейс снова зазвенел. Казалось, играет целый оркестр маленьких колокольчиков — серебряных, золотых, хрустальных — вызванивая затейливую, приятную мелодию. Ториль внимательно вслушалась, а потом перевела:

— Он говорит, что теперь, в благодарность за его освобождение, цветы будут помогать нам, чем смогут.

— Они? — недоверчиво хмыкнул Чани, морщась.

— Да, именно они. Спасибо тебе, — помахала она рукой эдельвейсу. — Нам нужно спешить, надвигается ночь, и я не хотела бы встретить ее на тропе.

11. РАДУЖНОЕ УЩЕЛЬЕ

— Ничего не понимаю, — остановилась Ториль. — Я превосходно помню карту, знаю, как должна идти Приморская Тропа, но не узнаю дорогу! — Они стояли на крохотной площадке, прилепившейся к отвесной скале, уходившей, казалось, в самое небо. Площадка была так мала, что три человека едва помещались на ней, и приходилось все время быть настороже, чтобы не свалиться в пропасть.

Наверху, в густом облаке тумана, тускло светился багровый огонь вулкана. Время от времени раздавался тяжелый грохот, слегка приглушенный туманом, слышались свист и басовитое шипение. Из кратера вылетала светящаяся глыба и, сверкнув на мгновение, пропадала в той же непроницаемой завесе тумана.

Камни под ногами вздрагивали от постоянных толчков, и путникам начинало казаться, что тропинка извивается и дергается, бежит куда-то, а не лежит на месте, как ей полагалось бы. Вдали, над заснеженными пиками, вспыхнул прозрачный зеленый свет, разбегавшийся сначала волнами, а потом превратившийся в ровное сияние. Горы откликнулись приглушенным рокотом, покатились камни, и, к ужасу путников, изрядный кусок тропы позади них бесшумно провалился куда-то вниз. Дорога назад была отрезана.

— Теперь я понимаю, почему я никак не могу узнать дорогу, — задумчиво глядя на пропавшую тропу, сказала Ториль. — Неясно лишь одно: кто же здесь поработал… Хотя я чувствую, что этот туман кто-то направляет. Здесь явственно ощущается действие черных заклинаний.

Они медленно двинулись вперед, ощупывая, как слепые, руками каждый свой шаг. Туман стал гуще. Теперь встревожилась и Ториль. Она стала подгонять братьев.

— Быстрее, быстрее…

— А ты не боишься свалиться вниз в этом молоке? — не удержался Чани. Он бережно придерживал руку, опасаясь разбить ее о камни.

— Боюсь, — неожиданно серьезно ответила она. — Но гораздо больше я боюсь другого.

— Чего же? — спросил Хани.

— Это слишком подходящая погода для туманных нетопырей.

— А кто это? — в Хани снова разгорелось любопытство.

— Я не хочу тебя зря пугать, — хмуро сказала она. — А то еще ноги начнут заплетаться. Нам сейчас придется идти быстро, много быстрее, чем мы шли до сих пор. И не нужно отвлекаться.

Она выпрямилась во весь рост, вытянувшись, как струна, и закрыла глаза. Потом подняла вверх обеими руками Золотой Факел. Постояв так с минуту, Ториль запела. На этот раз Чани показалось, что он начинает понимать слова Колдовского Языка. В заклинании говорилось что-то о солнце, разгоняющем тьму, о дороге, о злых силах, нагоняющих мрак, об их поражении… Хотя, может, это только лишь казалось… Постепенно от Факела начало разливаться прозрачное золотистое сияние, не пламя, а дрожащий радужный ореол.

— Идите за мной, — тихо сказала принцесса братьям. — Осторожно, след в след.

И, не открывая глаз, стремительно зашагала по тропинке. Хани без колебаний бросился за ней; вздрогнув, как от озноба, пошел за ними и Чани.

— А мы не упадем? — задыхаясь от быстрой ходьбы, сумел кое-как выдавить Хани.

— Нет, — ответила принцесса. — Быстрее!

Все дальнейшее казалось Хани каким-то дурным сном. О таких приключениях он не мечтал никогда, приключения должны быть захватывающими и безопасными. А тут… Осыпались из-под ног камни, грохоча далеко внизу о скалы, и звук их падения летел томительно долго. Свистящие полосы тумана проносились мимо лица, которое больно секла ледяная крупа. Нет, знал бы я, какое путешествие мне предстоит, ни за что не согласился бы, — в тысячный раз повторял про себя Хани, с тревогой глядя на искаженное гримасой боли лицо брата, державшегося за левую руку, на побледневшую принцессу, с закрытыми глазами прыгавшую через пропасти, на которые и взглянуть-то было страшно. Колдуны, драконы, приключения — это хорошо, когда сидишь в теплой комнате у камина…

А Ториль все подгоняла:

— Еще быстрее!

Они уже бежали.

— За…чем это? — только и сумел пролепетать Чани.

— Слышите? — спросила принцесса.

Чани, остановившись на секунду, прислушался, но не услышал ничего, кроме стука собственного сердца и звона в ушах. Но потом различил и тонкий писк.

— Слышу, но не понимаю.

— Летит вслед за нами. И если мы не успеем выйти из тумана, то нам придется плохо.