Золотые крылья и красивые вещи (ЛП)

— Мне нужно в туалет! — что-то невнятно произносит кто-то снаружи ванной, прежде чем начать стучать в закрытую дверь, предупреждая меня, что мое время здесь истекло.

Едва я открываю дверь, как мимо меня проталкивается девушка, почти не одетая. Она даже не пытается закрыть дверь, прежде чем садится на унитаз и начинает справлять нужду.

Качая головой, я иду по коридору и ищу своих друзей.

Около двадцати минут назад я услышала, как кто-то выкрикнул имя Каллана, поэтому знаю, что он все еще где-то здесь. Он не удосужился ответить мне, когда я сказала, что приду сегодня вечером на вечеринку к Хансену. Ларк права насчет постоянных телефонных звонков. Раньше мне хотелось, чтобы он рассказал мне, над чем работает, но теперь мне все равно. Не то чтобы я открыто рассказывала о своих делах. Почему я должна ожидать от него того же?

Когда я появилась на вечеринке, я нашла его уже здесь, выпивающим на задней палубе с Хансеном и их приятелями. Он нерешительно обнял меня, на что я ответила с тем же энтузиазмом, и поцеловала в лоб. Его внимание быстро отвлекла грубая шутка одного из футболистов. Я ускользнула, не оглядываясь.

В поисках знакомых лиц я вхожу в темную задымленную комнату и встречаюсь глазами с парой глаз, которые настолько холодны, что я чувствую, как по спине пробегает озноб. Помните, как я говорила, что есть люди, которых я изо всех сил стараюсь избегать? Эти холодные глаза принадлежат младшему брату. Он — воплощение того, «если бы взгляд мог убивать», но все же я скорее столкнусь с ним, чем с его старшим братом.

Мои ноги скользят до полной остановки, и я уже собираюсь отвернуться, когда мои глаза сосредоточиваются на том, что на самом деле происходит в этой темной комнате.

Его татуированные руки покоятся на подлокотниках кресла, а накрашенные черным ногти впиваются в кожу. Девушка, стоящая на коленях, обхватив ртом его член, пытается подняться на воздух, но он не позволяет этого. Его губы приоткрываются в ухмылке, когда рука отрывается от кожаного подлокотника и проглаживает спутанные пряди ее волос. Он удерживает ее на месте, и ее борющиеся звуки отчаяния наполняют мои уши. Она давится, когда он кончает ей в горло, и все это время я чувствую на себе его ледяной взгляд.

Там, где должно было возникнуть отвращение, в моем животе появляется жар. Мышцы нижней части живота сжимаются, и по позвоночнику пробегает покалывание. Я должна быть потрясена тем, чему я только что стала свидетелем, так же, как я должна быть потрясена предложением Астора, и все же эмоции ускользают от меня. Его похоронили голод и жажда, о существовании которых я даже не подозревала.

Бросив последний мимолетный взгляд на человека, скрытого в тени, я отворачиваюсь с огнем, горящим в моем животе, и болью между бедрами, которой там быть не должно.

Я всматриваюсь в лицо каждого человека, мимо которого прохожу, пытаясь найти того, кто мог бы помочь облегчить нарастающее ощущение. Я нахожусь на уровне опьянения, когда плохие идеи начинают звучать как хорошие. В то время как логическая часть меня знает, что Каллан больше не хочет меня, и моя собственная эмоциональная связь с ним ослабевает с каждой секундой, физическая — нуждающаяся — часть моего мозга знает, что когда-то давно он знал, как доставить удовольствие меня так, как никто никогда раньше. Хотя планка изначально была низкой, но я отвлеклась.

Но сейчас мое тело хочет заново пережить некоторые из тех жарких ночей.

Хансен, спотыкаясь, выходит из темного дверного проема впереди, и я проталкиваюсь сквозь небольшую группу студентов, преграждающих мне путь к нему.

— Хансен! — кричу я, привлекая внимание высокого футболиста. Его голова поворачивается, ища в хаосе источник криков. Когда я тяну за рукав его рубашки, он наконец видит меня. — Эй, ты видел Каллана?

С широкой пьяной улыбкой мускулистая рука Хансена обнимает меня за плечо и притягивает к себе.

— Каллан — мой мальчик. Мой мальчик, чувак! Ты знаешь, я люблю его как брата, но Инди, детка, он тебя не заслуживает, — его речь может быть невнятной, но его послание ясно. — Ты слишком хороша для него.

Я не могу удержаться от смеха над этим.

— Спасибо, Хансен, — я ласково похлопываю его по груди. — Но я не знаю, правда ли это. На самом деле я знаю, что это неправда.

Если бы это было правдой, я бы не думала о его отце, и уж точно не думала бы о том, что он может сделать с моим телом. Я бы не стала лежать там по ночам и представлять, каково было бы прийти к нему и позволить ему обладать мной так, как он считает нужным.

Если бы я вела себя хорошо, мне было бы стыдно за то, что я захотела согласиться на соглашение Астора.

— Нет, не говори эту чушь, — не соглашается Хансен. — Ты молодец, Инди.

Слова Хансена доносятся до моих ушей, но я больше его не слушаю. Не совсем.

Целый час я не думала об Асторе, но теперь, когда я позволила единственной мысли о нем снова проникнуть в мой мозг, он снова поглотил меня. Словно вихрь, меня затягивает незаконные мечты об Асторе Бэйнсе и его мрачных обещаниях.