Золотые крылья и красивые вещи (ЛП)

— Это от Каллана. Он сказал, что я могу просто оставить его в картонной коробке, но это показалось мне… неправильным. Итак, я завернула это для него.

Каллан. Это объясняет, как она узнала, что у меня день рождения. Пока она не упомянула об этом, я и сам забыл, что это было сегодня. Для меня этот день давно перестал быть знаменательным.

— Ой! Еще я купила тебе свечи, но думаю, ты не из тех, кто «задувает свечи и загадывает желание», — ее безумная суматоха подходит к концу, и ее большие янтарные глаза выжидающе смотрят на меня.

И пока я стою там, тупо глядя на нее, я наблюдаю, как надежда исчезает с ее лица.

— Это была большая ошибка, не так ли? Ох, блин, ты это ненавидишь. Каллан сказал, что ты не праздновал, и я, как идиотка, даже не подумала спросить, почему. Вызывает ли все это ужасные травмирующие детские воспоминания? Черт, черт, черт. Ладно, вот просто… отвернись, и я все это уберу.

С новой миссией она проносится мимо меня и направляется к той самой столешнице, на которой стояла, когда я пришел домой. Она уже почти поднялась наверх, когда моя рука обхватывает ее тонкую талию и убирает ее прочь.

— Что? Нет! Опусти меня, чтобы я могла убрать все это дерьмо.

Когда я игнорирую ее просьбу, она начинает сопротивляться моей хватке.

Не говоря ни слова, я поворачиваю ее на руки и ставлю обратно на столешницу в сидячее положение. Конечно, она не может не попытаться уйти в последний раз, но мои руки сжимают ее голые ноги, удерживая ее на месте.

— Достаточно. Сиди на месте.

— Мне так неловко. Просто отпусти меня, Астор, — она вздыхает, закрывая лицо руками.

Мой палец поднимает ее подбородок, заставляя посмотреть на меня.

— Почему ты смущаешься?

Ее брови сдвинуты вместе.

— Ты серьезно спрашиваешь меня об этом прямо сейчас?

Ее руки дико жестикулируют по украшенному пространству.

— Оглянись! Я сделала все это для тебя и ни разу не подумала, что тебе это может не понравиться.

Словно по команде, один из длинных кусков ленты развязывается, и конец его падает на землю. При этом виде Инди все тело падает, и из ее нахмуренных губ срывается всхлип.

— Кто сказал, что мне это не нравится?

— Эмм… твое лицо такое? Возможно, я не знаю, какой торт ты предпочитаешь или какой твой любимый цвет (отсюда и черно-белые украшения), но думаю, что уже научилась читать выражение твоего лица.

Она снова пытается отстраниться от меня, и на этот раз я обхватываю ее лицо сбоку, запуская пальцы в ее влажные волосы.

— Ну, красотка, мне неприятно быть тем, кто говорит тебе это, но, похоже, тебе нужно больше практики, потому что ты ошибаешься. Я не ненавижу это, — я пока не уверен, что к этому относется, но знаю, что это полная противоположность ненависти. — Ты просто… застала меня врасплох. До того самого момента, как ты сказала, что это все для меня — на мой день рождения — я не осознавал, что это было сегодня.

— Что? Как это возможно? Ты не можешь просто забыть свой день рождения.

— Последний раз я по-настоящему отмечал свой день рождения, когда мне было семнадцать лет. Когда в следующем году умерла моя мать, отец заявил, что нам больше не нужно участвовать в таких тривиальных вещах, как дни рождения или праздники. После этого эти особые дни стали обычными вторниками и четвергами. Я старался изо всех сил стараться сделать противоположное для Каллана, когда он был ребенком, но, признаю, это далось нелегко. Я уверен, что во многих отношениях я подвел своего сына, и это, вероятно, был еще один пример моих отцовских недостатков.

Большие янтарные глаза, полные печали, смотрят на меня.

— Мне очень жаль, Астор.

— Все нормально. Я никогда не чувствовал, что упускаю что-то особенное, — я оглядываю комнату, оценивая все усилия, которые она приложила для этого ради меня. — До настоящего времени.

Свет возвращается к ее лицу, и черты ее лица становятся рельефнее.

— Может быть, тебе просто не хватало кого-то, с кем можно отпраздновать.

— Возможно.

Никакая часть нашей договоренности не требовала, чтобы она сделала что-то подобное, и тем не менее, она приложила все усилия, чтобы сделать сегодняшний день особенным для меня. Я не могу припомнить случая, чтобы кто-то приложил для меня столько усилий, хотя от него этого не требовали. Она просто сделала это, потому что хотела.

Я ловлю себя на том, что смотрю на нее так, словно внезапно вижу ее в совершенно новом свете. Как будто облако похоти и неконтролируемого голода, которое я испытывал к ней, на мгновение рассеялось, и я остался видеть добросердечную и теплую женщину, которой она является. Под ее глазами появились черные пятна от дождя, а щеки покраснели от затянувшегося смущения. Ее волосы спутаны и спутаны из-за ветра и из-за того, что мои пальцы вплетены в пряди, но, тем не менее, она выглядит прекрасно, глядя на меня снизу вверх.

В результате моего длительного осмотра Инди покусывает зубами ее розовую нижнюю губу. Это действие только усиливает мое внезапное желание поцеловать ее. Когда она мягко улыбается мне и шепчет:

— С днем рождения, Астор, — я поддаюсь тоске.