Золотые крылья

Мускулы на лице Стёпы не выражали никаких эмоций. Он послушно кивнул головой и протянул руку к бумагам. В тот момент, когда его пальцы коснулись листов, все заметили, что руки его дрожали. Волнение передалось и остальным присутствующим в палатке людям. Все замолчали. Каждый будто бы думал о чём-то своём, но в тот момент все их умы сводились лишь к небольшому количеству неприятных, колючих размышлений: всё ли будет хорошо со Стёпой? Что, если что-то пойдёт не так? Как действовать в ситуациях, не предусмотренных инструкциями? На эти вопросы у них не было ответа. Надо было лишь дождаться…

— Так точно, благодарю за информацию, — ровным голосом поблагодарил Стёпа Романа Ивановича.

— Надень лётный костюм и ожидай у своего аэроплана.

— Так точно! — приложил руку к козырьку Стёпа. — Разрешите идти?

— Разрешаю, — отрезал Роман Иванович.

С этими словами Стёпа вышел из палатки.

— Теперь разберёмся с вами, — вздохнул Роман Иванович. — Заберите свои планы полёта, они подписаны вашими позывными. Впрочем, судя по всему, они ничем не отличаются. Всё, что вам останется сделать — это поправку на погодные условия, которые могут быстро измениться. Ну же, не стесняйтесь, берите.

Гриша взял в руки всю кипу документации и раздал Ване Дашкову, Гладерике и Миле. Девушка взяла дрожащими руками листы, а затем, выйдя из палатки вместе со всеми, побежала в сторону своей палатки, переоделась и направилась к лётному полю. Возле её аэроплана, который стоял на лётном поле третьим в ряд, уже копошились техники. Чуть поодаль стоял герр Браун с записной книжкой, постоянно прикрикивая на мужиков:

— Куда ставишь, дурак! Твоя проферка только кабина! Трофим, не видишь ничего?!

— Здравия желаю, герр Браун! — поприветствовала его подошедшая Гладерика.

— Ah, guten tag, süße fräulein23! — тотчас спохватился обыкновенно строгий Фридрих. — Чего желаль юная леди на аэродроме?

— Мне бы на мою «Викторию» поглядеть. Уж больно мне она понравилась при первой нашей встрече.

— «Фиктория»? Какая из нихь есть «Фиктория»?

— А вот третья, — взглянула Гладерика на стоящий чуть ближе к ангарам аэроплан.

— Эта? Конечно! Нельзя лезть внутрь, а посмотреть можно.

— До полёта нельзя? Ах, как жаль. Разрешите посмотреть вблизи, герр Браун!

— Вблизь разрешаю, — ответил он.

— Спасибо вам большое! — мило улыбнулась девушка и, поклонившись, побежала к аэроплану. — Вот моя птичка! Моя ты радость, — заговорила она, погладив машину по фюзеляжу у кромки двигателя, — не мучают тебя здесь? Господа, — обратилась она ко снующим вокруг мужикам, — как вы с ней обращаетесь?

— А нам как приказали, так и обращаемся, — махнул рукой проходивший мимо техник. — Сударыня, ради Бога, пришибёт же ненароком, лучше отойдите!

— И не подумаю, — фыркнула она. — Это моя птичка, я на ней скоро полечу.

Глаза у мужичка округлились.

— Вы? — удивлённо спросил он. — Ну дела… Уж долго на свете живу, многое повидал, но чтобы барышня в аэроплане — такое впервые.

— Да, я, — настояла Гладерика. — Так что прошу вас обращаться с ней нежно, как с девицей. Она молода ещё, неба не видела. Вы её протираете?

— Протираем, а как же.

— Мотор чистите?

— Чистим, так не работал он ещё на полную, чтобы засоряться шибко.

— А запускали хоть?

— Запускали, даром что на низких оборотах.

— Ладно, занимайтесь дальше. Скоро полетим, моя хорошая, — улыбнулась девушка, пройдясь рукой по кромке крыла. Но тотчас изменилась в лице, увидев, что её ладошка покрылась чёрным жирным пятном. — Так, как тебя по имени-то? — снова обратилась она к мужику.

— Трофимом звать.

— Трофим, что за безобразие? — показала возмущённая Гладерика ладонь. — Это что, масло?

— Так точно.

— Ну, а что оно на крыле делает? Разве ему там место?

— Да никак нет, сударыня. Видать, кто-то спешил и после смазки мотора опёрся на крыло.

— Немедленно ототрите, — спокойно, но серьёзно сказала Гладерика. — Видишь, Вика, не любят тебя на земле, бедняжка ты моя.

Пока девушка ходила вокруг своего тренировочного аэроплана и проверяла целостность всех деталей, к аэродрому подошли трое её товарищей — Стёпа в синем лётном комбинезоне с рюкзаком на спине и Ваня с Милей в той же форме одежды. Вслед за ними брели по лётному полю Гриша Добров с Романом Ивановичем.

— «Старгейт», «Тюльпан», «Аурус», «Миля», стройсь, — приказал Гриша.

Все четверо выстроились в одну шеренгу перед ними.

— «Старгейт», выйти из строя, — скомандовал Роман Иванович.

— Есть, — ответил Стёпа и шагнул навстречу командиру.

— «Старгейт», занять место в летательном аппарате. Пойдём, Григорий.