Золотые ласточки Картье

– Не хотим, – Витюша придержал Нику, которая явно хотела отнюдь не объяснить, а возмутиться. И как ни странно, легкое прикосновение ее успокоило. – Но объясним. Я объясню. Нику не впутывайте, она здесь ни при чем. И еще…

Он огляделся.

– Давайте поговорим не здесь. В саду, кажется, беседка имелась.

Беседка стояла в кустах дикого шиповника, и Софья подумала, что вряд ли кто-то эту беседу сможет подслушать: кусты выглядели колючими и очень недружелюбными.

– Рассказывай, – потребовал Стас, глядя Витюше в глаза, и тот не смутился, взгляда не отвел, но заговорил спокойно.

…с Никой Витюша познакомился совершенно случайно.

Заехал к Аньке, которую не застал дома. Зачем? Он уже и не помнит, только то, что увидеть ее надо было срочно, вот и потянулся в институт. А там Ника.

Сидит на подоконнике, смотрит в окно, курит.

– Курить вредно для здоровья, – сказал Витюша, а Ника повернулась к нему и хмыкнула:

– Жить вообще вредно для здоровья, дядя.

Дядей Витюшу еще не называли. Да, он был старше и Аньки, и этой светловолосой девицы в джинсовом комбинезоне, который на ней просто-напросто висел. Шлейки спадали с узких плеч, и девица то и дело их ловила, подтягивала.

– Чего надо?

– Ничего. Просто смотрю.

– Нравлюсь?

– Нравишься, – честно ответил он. – А вообще у меня сестра здесь учится.

– Да?

Девица посмотрела на него ничуть не более благосклонно, но куда более внимательно.

– Как звать?

– Меня или сестру?

Она задумалась на секунду:

– И тебя, и сестру.

– Ее – Анна…

– Анька? – Девица скривилась и, отвернувшись к окну, буркнула: – Стерва твоя Анька…

Сигарету она затушила о стекло, с подоконника спрыгнула, но неудачно. Тонкий каблучок хрустнул, и нога подвернулась. И этой малости хватило, чтобы девица расплакалась.

Она ревела громко, со всхлипами и подвываниями, и выглядела настолько жалкой, что Витюша обнял ее. Девица же, уткнувшись в его плечо, дрожала и часто, судорожно всхлипывала.

– Ну, будет, будет уже… – Витюша совершенно не представлял, как надлежит утешать рыдающих девиц, а потому просто гладил ее по голове, по волосам, собранным в куцый хвостик, и повторял, что все непременно наладится. От девицы пахло сигаретами и мятными леденцами, и еще духами, какими-то легкими, сладковатыми. Запахи эти кружили голову.

Когда девица успокоилась и отстранилась, Витюша испытал острейшее разочарование.

Нет, девушки у него были, случались романы, что в университете, что на работе, но… отношений настоящих не складывалось. И не в маме дело, хотя в ней тоже. Просто не получалось.

– Что, страшная? – сиплым голосом поинтересовалась девица, размазывая по лицу остатки макияжа.

– Нет, – ответил Витюша и понял, что правду сказал.

– Врешь.

– Нет. Вот, возьми, – Он протянул платок, и девица приняла. – Мороженого хочешь?

– Я?

– Ты, конечно.

– Мороженого? – она уставилась на Витюшу, словно он предложил что-то неприличное.

– Мороженого. Здесь неподалеку кафешка есть. Очень приличное мороженое… и еще кофе. Кофе с мороженым очень вкусно.

– А… сестра твоя?

– Моя сестра от меня никуда не денется.

– Это уж точно, – девица мазнула ладонью по распухшему носу и представилась: – Ника. Вероника, но все меня Никой зовут… и ты зови.

– Виктор.

– Витька… слушай, Витька, ты не обижайся, но я не в настроении.

– Заметил, – отпускать упрямую девицу Витюше не хотелось. – Но мороженое удивительным образом способно повышать настроение девушкам.

– Не отстанешь?

Витюша пожал плечами: нет. Прежде за собой он не замечал этакой настойчивости, напротив, в отношениях с девушками Витюша был даже робок, но тут он осознал, что если просто уйдет, то больше никогда не встретится с ней.

Ника сдалась.

Тот поход в кафе был неудачным. Она ела мороженое и молчала. Витюша тоже молчал, любуясь женщиной, которую возьмет в жены. Откуда появилась эта мысль, он не знал, но она была логична и правильна.

– Анька не говорила, что у нее брат имеется, – Ника облизала ложечку. – А кофе здесь поганый.

– Зато мороженое ничего. Что до Анны, то… у нас разные отцы. До недавнего времени я вообще не знал о сестре.

– А узнал откуда?

– Она меня сама нашла.

– И что ей от тебя понадобилось? Не обижайся, конечно, может, ты ее офигенно любишь, но Анька – стерва… И в острый приступ родственной любви я не поверю.

– Я ее к поступлению готовил.

– Бесплатный репетитор?

Витюша пожал плечами. С него не убыло, да и не хотелось ему о сестре разговаривать.

– Расскажи о себе.

– Родилась, училась… едва не женилась.

– Девушки замуж выходят, – поправил Витюша.

– Ага, точно… выходят, если берут, а бывает, что и берут, да только за такого козла идти – себя не уважать. Я вот себя уважаю…

– Заметно.

Тот разговор все длился и длился. И было еще мороженое и кофе, которое Ника неизменно называла дрянным, но все одно пила.

Эта встреча стала первой.

На вторую Ника не соглашалась долго, а к третьей поняла, что сама влюблена. И это чувство разительно отличалось от того, которое Ника испытывала к Гарику. Да, Гарик ей нравился, и обида не отпускала, но без Витюши дальнейшую свою жизнь она не представляла.

Единственное, что смущало, – это Анна.