Золотые мальчики (ЛП)

— К черту твоего отца. Кем бы он ни был, — огрызнулась я. — Он может быть ужасным — поверь мне, я это понимаю, — но ты не можешь использовать это оправдание. Не здесь. Не со мной, — прошипела я. — Да, наличие паршивых родителей делает жизнь сложнее, и это дает нам дерьмовый взгляд на мир, но это не оправдание, Уэст. Это не дает нам повода становиться ужасными людьми.

А теперь — слеза. Я чувствую, как она катится по моей щеке, и я уверена, что в комнату проникает достаточно света, чтобы он увидел ее, но я слишком зла, чтобы беспокоиться.

— Я идиотка, — признала я. — Потому что ты с первого дня показал мне, кто ты такой, а я все равно позволила себе попасть в твою ловушку.

Я сделала паузу, когда пришло осознание. Я становлюсь своей матерью, несмотря на все усилия быть совсем не похожей на нее. Я провела большую часть своей жизни, осуждая ее, думая, какая она слабая, раз попала в ситуации, в которые попала за эти годы, и вот я здесь. Плачу перед единственным человеком в этом мире, который не заслуживает того, чтобы видеть мои слезы.

— Не принимай мои эмоции за нечто большее, чем есть на самом деле, — предупредила я его. — Я, черт возьми, не люблю тебя, Уэст. Ты мне даже не нравишься. Я просто по глупости позволила себе привязаться.

Я даже пожалела, что признала это, но теперь это ему известно.

Он оттолкнулся от стола, и я мгновенно насторожилась. Когда он стоит передо мной, я даже не могу поднять на него глаза. Я не уверена, что почувствую, если посмотрю, а я не могу позволить себе ненавидеть себя больше, чем я уже ненавижу.

— Что ты хочешь от меня? — грубость его глубокого тембра пробирает меня до костей.

— Я хочу, чтобы ты был со мной настоящим, — ответила я. — Хоть раз, просто…дай мне что-нибудь.

Это звучал опасно близко к мольбе, но я не чувствую себя собой, и это просто вырвалось.

— Ты здесь не для того, чтобы слушать о моих проблемах, — отмахнулся он, оставляя меня в изнеможении. — Ты говоришь, что хочешь знать, почему я такой, какой я есть, но это не так. Не совсем.

Он сделал паузу, и я почти наклонила голову назад, чтобы встретиться с его взглядом, но я сопротивляюсь.

— Ты не очень-то хочешь услышать это, — заключает он.

Мгновенно меня начинают раздражать эти стены, которые он воздвигает, придумывает загадки и двусмысленные речи.

— Ты думаешь, я пришла сюда, чтобы вести этот разговор с самой собой? — кричу я. — Это ничем не отличается от обычного, Уэст. Я хочу, чтобы ты стал мужчиной и поговорил со мной! Будь честным для разнообразия. Скажи что-нибудь! Что угодно!

Я поняла, что он может истолковать это как отчаяние, но что с того. Этого не вернуть. Однако я могу контролировать одну вещь — эту очевидную игру во власть, когда он стоит надо мной, как будто я один из его чертовых подданных. Поэтому, когда я больше не могла это терпеть, я встала со стула. Я ожидала, что он отступит и даст мне пространство, но он даже не сдвинулся с места.

Сразу же я понимаю, что совершила ошибку.

Мы стояли лицом к лицу, и как бы я его сейчас ни ненавидела, я чувствую это. То, что всегда было там, гноится между нами, как открытая рана, которая никогда не заживет. Мы необузданны, мы изранены, поэтому нам так легко оплакивать нашу невысказанную боль вместе.

— Я ненавижу тебя, — мой голос дрожал от признания, когда я смотрела на него, но он принял это.

— Ты пытаешься, но у тебя не получается, — огрызается он в ответ, считая, что я блефую.

— Нет. Я серьезно. Я ненавижу тебя всем своим существом. Ты жестокий, бездумный и…

Я потеряла дар речи, когда он подошел ближе, подавляя меня.

— И…что еще? — давил он.

Моя грудь вибрирует, когда мое сердце ускоряется.

— Ты получаешь от этого удовольствие? — я едва произношу слова выше шепота.

Он не ответил, но я знаю, что ответ на этот вопрос «да». Я не должна удивляться, но я удивлена.

— Ты миллион раз говорила мне, что я болен, — напомнил он мне. — Назови хоть один раз, когда я это отрицал.

Мы замерли, никто из нас не говорил и не двигался, но потом он нагнул шею вниз и прошептал мне на ухо — мягко, глубоко.

— Никто не обращается со мной так, как ты, Южанка, — пропел он. — И как бы мне ни было неприятно это признавать, это дерьмо для меня как гребаный наркотик.

От его голоса все мое тело дрожало от желания, но мне удалось не отвлекаться.

— Как бы лестно это ни было, я здесь не для того, чтобы развлекать тебя, — огрызнулась я. — Я пришла к тебе только за правдой. Это единственное, чего я хочу от тебя на данный момент.

— Тогда раздевайся.

Я потрясена властностью его тона.

— Если мы когда-нибудь узнаем правду друг друга, то именно здесь мы ее и найдем.

Дрожащий вздох вырвался между моих губ, но я была твердо намерена сопротивляться.

— В постели? Это то место, где, по-твоему, нормальные люди узнают истинное лицо друг друга? — я спрашиваю его сурово, желая, чтобы он знал, что я не собираюсь ломаться ради него. Даже если мое тело уже сопротивляется этому решению.

— Не нормальные люди. Только мы, — ответил он.

Моя грудь вздымается, когда я втягиваю мощный поток воздуха, и я удерживаю его взгляд, заговорив снова.