Золотые мальчики (ЛП)

Вообще-то, я спрятал ее в сарае Трипса, придурок, но ты никогда этого не узнаешь.

Его взгляд метался между мной и дорогой.

— Все еще нечего сказать? Даже «прости, папа, я опять облажался»?

— Голдены не очень-то любят извиняться, — сухо сказал я. — Но ты это уже знаешь.

Боковым зрением я видел, как он крепче сжимает руль. В следующее мгновение я понял, что он остановился на обочине. Мимо проносился поток машин, и я чувствовал тяжесть последующего заявления.

— Ты воспользовался моей картой, — сказал он, — а это значит, что ты залез в сейф.

И вот оно. Придурок знает, что попался. Он пытался казаться хладнокровным, спокойным и собранным, но это не так. На самом деле, я готов поставить деньги на то, что эта небольшая история только о том, что я мог найти в этом сейфе. Мои умные комментарии только облегчили ему задачу, чтобы я ушел сам, а мама ничего не заподозрила.

— Как ты взломал код?

Я пожал плечами.

— Ты умен, когда дело касается бизнеса. Но не настолько, когда речь идет о здравом смысле.

Он фыркнул от смеха.

— Справедливо.

Долгое, неловкое молчание, которое наступило после этого, означало только то, что он хочет еще что-то сказать, но не совсем понимает, как к этому подойти.

— Сынок, ты же знаешь, что в моем бизнесе все сложно, — начал он. — Это значит, что есть аспекты, которые ты не совсем понимаешь. Поэтому, если ты…

— Я видел телефон, — сказал я, избавляя его от страданий.

— …И?

Вин Голдена редко удается смирить, но именно это я сейчас слышу в его тоне. Смирение.

— Я не просматривал его, — эту ложь было особенно легко говорить, потому что мне нравится, когда он думает, что я в неведении.

— Не то, чтобы там было что-то, что стоило бы скрывать. Я просто…

— Забей.

Он бросил свою фразу при звуке моего голоса, и я чувствовал облегчение от того, что мне больше не придется выслушивать его издевательства.

Тяжелая рука опустилась на мое плечо, и я посмотрел на нее, предпочитая не смотреть в глаза человеку, которому только что солгал.

— Я одинаково люблю тебя и твоих братьев, — поделился он, — но я всегда придерживался немного более высоких стандартов к тебе, Уэст. Ты старше и все такое.

— Не думал, что то, что я родился на две минуты раньше их, дает мне бесконечную мудрость, — огрызнулся я.

Он не сразу среагировал на мой тон, возможно, потому что он сейчас на очень тонком льду, зная, что я, по крайней мере, знаю, что у него есть секретный телефон.

— Это нечто большее, — продолжил он. — Ты просто прирожденный лидер. Я видел это в тебе с первого дня. — Мое внимание было сосредоточено на рукаве рубашки, которую он надел дома, и я едва слышал, что он говорит дальше.

— Ты ведь знаешь, что все, что я делаю, я делаю ради вас и вашей мамы?

Вопрос эхом отдался в моих мыслях, и он напряг бровь, когда я потянулся к запонке с шипами на его запястье. Его взгляд проследовал за мной, когда я откинул с него длинный светлый волос.

— А что насчет нее? — спросил я, кладя прядь на приборную панель. — Ты и ее делаешь для нас?

Его рука спала с моего плеча, и он опустился на свое сиденье.

— Похоже, я знаю, почему ты опоздал домой на час, — добавил я.

Из всех реакций, которые могли бы быть у этого человека, он почему-то засмеялся. Потому что наша семья для него просто шутка. Затем раздался сдавленный вздох, что означало, что он собирается отказаться от очевидного пути — лжи — и вместо этого выбрать правду. Итак, я приготовился.

Вот оно.

— Слушай, я никогда не притворялся идеальным, Уэст. Никто из нас не идеален. Я мужчина, и я делаю то, что делают все мужчины, — утверждал он. — Правильно ли это? Нет. Но так все устроено. Наслаждайся жизнью. Когда-нибудь ты это поймешь.

В моей голове вспыхнуло воспоминание, и я был вынужден закрыть глаза. Это видение того времени, когда я хотел провести с ним его сороковой день рождения — тогда, когда я все еще думал, что он самый лучший отец в мире. Мне было всего восемь лет, но я помню все до мельчайших подробностей. Даже тот момент, когда я забрался в кузов его грузовика, чувствуя запах его одеколона, все еще сохраняющийся в салоне. Но самое главное — я помню цыпочку, к которой он ехал, не подозревая, что я спрятался в кузове.

Они немного поговорили. Достаточно долго, чтобы я понял, что они были близки какое-то время. Достаточно долго, чтобы понять, что она была адвокатом, каким-то образом, связанным с фирмой моего отца.

Слишком потрясенный и эмоционально уязвленный, чтобы отвернуться, я сидел в стороне, пока она продолжала отсасывать ему на переднем сиденье. Я молча наблюдал из тени, слушая сочетание его похотливых стонов и ее громкого хлюпанья. Все это время восьмилетний я отчаянно пытался понять, как он мог сделать что-то подобное. Мама так сильно любила его, и всегда любила. Естественно, я так и не получил этого объяснения.

Когда женщина закончила, она выплюнула его остатки в пустой стаканчик из-под фастфуда, который взяла из подстаканника. Затем, попытавшись поцеловать его и получив отказ, она вылезла и скрылась внутри высокого офисного здания.