Золотые мили

Но вот последние рудокопы, покинув рудничный двор, растаяли в полумраке узкого, тускло освещенного туннеля, и казалось, что темные сырые своды штрека сомкнулись за ними. Хлюпанье грубых башмаков по грязи, отрывочные восклицания и хриплый смех поглотила глубокая подземная тишина, мрачная, тяжелая, зловещая.

А потом снова загрохотала руда по скатам, пронзительно зазвенели сигналы с рудничного двора, издалека донесся скрежет буров и лязганье скипов, перегоняемых по узким рельсам или прицепляемых к лебедке, которая должна была спустить их на нижний горизонт, где составленный из них поезд лошади потянут к шахте, а там все скипы один за другим будут подняты наверх, к рудодробилке, И ни единый звук человеческого голоса не прорывался сквозь этот неумолимый, настойчивый железный грохот, сквозь эти глухие стоны камня и машин, раздиравшие темные недра рудника.

Но в глубине забоя, где Тед Ли все еще производил обборку, оббивая пустую породу и исследуя стену, возле которой последней отпалкой нагромоздило тонны две руды, раздался столь громкий возглас, что Том, Лэнни Лоу и Эйбл Морган бросились к бурильщику, стоявшему на этой груде. Сквозь пыль и дым, заполнявшие забой, на них глянуло черное от грязи, мокрое от пота, радостно взволнованное лицо Теда.

— Вот, полюбуйтесь! — крикнул он, когда Лэнни Лоу, сменный мастер и Том один за другим взобрались к нему наверх.

На вскрытой взрывом поверхности жилы Тому бросились в глаза такие вкрапления чистого золота, каких ему еще никогда не доводилось видеть, хоть он и слышал о них немало. Золото сверкало тонкими прожилками и большими кусками в слоистом сланце, золото блестело у них под ногами, вкрапленное в куски обрушенной отпалкой породы. Том как зачарованный уставился на него, охваченный таким же странным волнением, как и все остальные.

— Пресвятая богородица! — ахнул Лэнни Лоу.

Эйбл восхищенно выругался.

— Богатая жила, Тед, ничего не скажешь. Что твой ювелирный магазин!

— Я уже дня два чувствовал, что она где-то тут! — ликовал Тед.

— Да, твои пробы кое-что сулили, — удовлетворенно хмыкнул Эйбл. — Мы держали твой забой на примете. Это ты, Боб? — крикнул он, завидев возникшую из мрака фигуру десятника. — Она здесь, голубушка! Как раз хотел посылать за тобой — иди-ка полюбуйся!

Большой Боб взобрался на груду руды и стоял, восхищенно глядя на золотые блестки. Том, прислушиваясь к разговору Боба и Эйбла, понял, что дела на руднике шли неважно. Предполагалось даже, что Боулдер-Риф придется закрыть. Но если эта жила не обманет ожиданий, дела снова пойдут на лад.

— Быть может, мы опять наткнулись на продолжение главной жилы Браун-Хилла! — воскликнул Боб.

Боб и Эйбл откололи несколько кусков руды и, оглядев их со всех сторон, опустили себе в карман. Лэнни Лоу, не мешкая, последовал их примеру. Тед и Том видели, как куски богатейшей руды проворно исчезали в его сумке и в карманах его просторных штанов. Том перехватил взгляд Теда и прочел в нем предостережение.

Когда Том снова принялся за работу, Тед, спустившись вниз за ломиком, улучил минуту, чтобы перекинуться с ним словом.

— Может, мы с тобой и дурни. Том, что не поживились, как те ловкачи, — проворчал он. — Да куда с этим денешься? С нас ведь теперь глаз не спустят и при выходе обшарят с головы до пят. Эх, черт побери, и чего это я разорался — надо бы сначала припрятать кусочек.

У Тома тоже было такое чувство, что они с Тедом опростоволосились. Кто из рудокопов упустил бы подобную возможность — припрятать несколько «образчиков», чтобы как-нибудь потом вынести их из рудника? Мало кто поверит им, что они не засунули чего-нибудь за настил или за старые крепежные балки. Даже как-то неловко признаться товарищам, что они упустили такой случай. А больше всего его бесила мысль, что они сваляли такого дурака, в то время как Большой Боб, Вошь и Эйбл Морган преспокойно набили себе карманы. Хотя, конечно, эти всегда могут сказать, что взяли золото на образец, чтобы показать наверху — какая-де богатая жила.

Том принялся отгребать пустую породу, загромождавшую вход, но неприятное чувство, что он «подкачал» и рудокопы не скажут теперь, что Том Гауг «свой в доску», не покидало его. Да, он оказался в плену у всяких там возвышенных идей, которые, быть может, очень хороши для тех, кто работает наверху, но которым нет места в моральном кодексе рабочего-рудокопа. Тед не терзался сомнениями — честно или нечестно взять кусок золота; его останавливал только связанный с этим риск.

Лэнни Лоу вызвался подняться наверх, чтобы сообщить приятную весть штейгеру.

— Никуда ты не пойдешь, — отрезал десятник. — Я сам поднимусь наверх. А ты оставайся здесь с Эйблом и жди меня. Ну, ребята, — сказал он, оборотясь к Теду и Тому, — смотрите, чтобы все было в порядке. Несдобровать вам, если золото начнет утекать из забоя.

— Насчет меня и Тома Гауга можете быть спокойны, — сказал Тед.