Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы

— Хорошо, — прозвучал ясный голос среди завываний остервеневшего ветра.

Мэроу поднял свой плащ с капюшоном и одел его, скрыв лицо.

Две недели минуло, прежде чем впереди показалась черта Срединного леса. "Сумрачного, Мэр-Мэра", — заметил про себя Мэроу. Мало кто захаживал сюда, боясь местных обитателей — одни только карамеры простой царапиной могли убить живое существо, водились здесь и чёрные лисы. Одни только деревья были старше всего, что их окружало: огромные стволы, шириной в шесть, а то и во все восемь обхватов, сплошными рядами уходили вдаль. В этой же части леса могучие великаны росли как попало. Полная угрожающего намёка тишина царила при входе в лес. Хрустел под ногами старый и иссушенный за года подлесок, ломались опавшие тонкие ветки.

Коней отпустили у самой границы с лесом. Простившись с животными все трое наблюдали, как те уносятся прочь.

Лина шла чуть поодаль. Постоянно оглядываясь да присматриваясь, не крадётся ли за ними на мягких лапах карамер. Все они знали — эти существа обитают далеко в сердцевине леса. Однако во времена когда мир изменялся день ото дня, ожидать можно было чего угодно.

— Поблизости их нет, — Мэроу обернулся к Лине. Ему даже захотелось улыбнуться, наблюдая с каким сосредоточенным и охотничьим лицом та пробирается среди деревьев. Илия кивнула в ответ, однако метательный нож за пояс не заткнула. И улыбнулась напряжённо, отвечая на улыбку Мэроу. Улыбка у него всегда была красивой. Он, а заодно и Лина шли так тихо, что и сами не слышали своих шагов, только молчаливый и мрачный Лант неподалёку выдавал своё присутствие скрывающемуся лесному зверью.

Как и предполагал Мэроу, теперь он мог передвигаться незаметно. Неделю ему приходилось нарочно создавать лишние звуки, чтобы не испугать друзей. Иногда он сидел у края какого-нибудь обрыва и пропускал ветер между пальцев. В один из таких дней к нему подсел Лант и долго они молча сидели рядом, смотря на заходящееся и кутающееся в золото солнце.

Когда последние полыхающие отблески погружались за горизонт, Мэроу ощутил, как по его руке ползёт здоровенный жук, нагло перебирая жёсткими лапками. Жук остановился, прокрутился на месте, задрал заднюю лапу и почесал ею панцирь. За первым жуком последовал второй, и пока полз уже третий, Мэроу украдкой увидел, как усмехается довольный своей проделкой Лант.

Пока жуки крутились в два круга на ладони, Мэроу с удовольствием отметил, как его друг от неожиданности шарахнулся в сторону, когда перед ним из пропасти вынырнула большая когтистая птица и махая крыльями, уселась тому на голову.

Жуки же к тому времени, как воины в строю один за другим поползли по своим делам.

— Убери свою курицу! — Лант попытался скинуть птицу, однако та только пуще прежнего захлопала крыльями.

— Магу не нравится? — насмешливо поинтересовался Мэроу.

Лант попытался отогнать птицу, да та только повинуясь иной воле прикрикнула на него. Посидела миг-другой на голове и сорвался ввысь.

— Это как же нам нравится выделываться, — оборачиваясь к другу протянул Лант.

— Для вас всегда готовы, — отозвался улыбаясь Мэроу. — Помниться, ты когда-то заставил именно курицу гнездиться у меня на голове.

— Ей там понравилось…

— А мне то как. Хоть чем бы маг не развлекался…

Лант усмехнулся, опустил лицо и упёрся руками в мягкую траву.

— Да, помню, лишь бы в жаб не превращал, — протянул в ответ он видя, как далеко впереди зализываются землёй последний солнечные блики и оранжевое пламя заливается жёлтым у самого края.

— Хотя, — Мэроу тоже смотрела на закат, — ты и в жабу превратить не можешь.

— А ты можешь?

— Попробовать стоит. Будешь квакать мне на радость.

— Да что ты?

— Угу, а там смотри, найдём тебе прекрасную принцессу, пусть свою жабу зацеловывает, гляди, что обратно и превратиться.

— Это же надо, какие мы самонадеянные, — Лант повернулся к Мэроу. — Хотя чего ещё от тебя ожидать?

— Ну-у-у… не знаю, несравненности и вообще всяческой восхитительности… — протянул нарочно задумчиво Мэроу.

— Ага.

— Ага, — назидательно заметил другой. Склонил голову на бок, изображая крайнюю бесхитростность и вопросительно посмотрел на Ланта.

— Ты сейчас похож на нахохленного воробья, — заметил Мэроу.

— Себя бы ты со стороны видел, кошмар каждого человека.

— Зато необычно.

— Куда уж необычнее.

— Всё это так странно, — Мэроу всё ещё улыбался. Улыбка же Ланта исчезла, однако он всё так же внимательно и по-доброму смотрел на друга.

— Мне всё равно, ты мой друг. Да к тому же, кто будет всё время раздражать всех встречных, злить каждого на нашем пути, взъерошиваться при безобидных замечаниях.

— Да, а кто-то будет вечно ходить с выражением лица: я маг и всё знаю. Спокойно кивать на что бы то ни было. Важно отвечать…

— Издеваешься.

— Издеваюсь, — подтвердил Мэроу и в который раз оба улыбнулись.

А где-то там догорал день.

Вот и сейчас плотные сумерки ползли между деревьев, норовя заполонить весь лес. Вскоре вечер обещал настигнуть путников, а за ним, крадучись, подступала и ночь. Темень простиралась под ногами. Шли молча пока Лина не дала знак остановиться и повернулась в иную сторону.