Золотые нити

Мы вышли на огромный каток, изрезанный вдоль и поперек красивыми узорами лезвий. Играла рождественская музыка. Люди катались, громко разговаривали, смеялись, падали, держались за руки и выполняли еще миллион действий среди пестрого движущегося потока.

Я поставил один конек на лед, чуть не упал и жалобно посмотрел на Клэр. Всю мою решимость как ветром сдуло.

– Ну давай свои аксели, – Клэр взяла меня за руку и покатила вперед, как большое бревно. Я судорожно сжал ее ладонь, изо всех сил пытаясь удержать равновесие.

Мы медленно скользили вперед, я все время спотыкался и чуть не падал, увлекая Клэр за собой.

В какой-то момент, видимо, устав меня таскать, она забрала руку, и подмигнув мне, набрала скорость, моментально скрывшись впереди.

Я остановился, а потом медленно пошагал вперд. Раз-два, раз-два. Это не так сложно, как кажется. Я же когда-то умел. Как плаванье или езда на велосипеде, говорят, этот навык приобретается на всю жизнь.

– Просто расслабься, – прошептала мне на ухо, возникшая из ниоткуда Клэр, – Отпусти себя и не бойся упасть.

Она улыбнулась и снова скрылась впереди. Я почувствовал, как от напряжения между лопаток стекает струйка пота. Расслабься, легко сказать, но когда земля ускользает из-под ног, думает уже не голова, а древний рептильный мозг, пытающийся удержать тебя на ногах с помощью немыслимых пируэтов. Кажется, я уже и правда накрутил пару тулупов, в попытке поймать равновесие.

Не знаю почему, я неожиданно вспомнил, как давным-давно учился играть на гитаре. Пальцы путались, скользили по струнам, мешая прозвучать игравшей в голове мелодии. Я пробовал раз за разом, постоянно ошибался, начинал с начала и никак не мог получить кайф, думая только о том, как я должен играть. Только о физической стороне процесса. И в какой-то момент мне до одури захотелось сыграть одну мелодию, она уже давно звучала во мне и так соответствовала настроению на тот момент, что я взял гитару и сыграл ее. Не думая, не заморачиваясь, а главное не боясь ошибок. Я первый раз испытал настоящее удовольствие, подчиняя струны своей воле и заставляя их звучать в резонансе со своей душой. Конечно, сначала надо было изучить азы, базовые аккорды, научиться держать инструмент, но играть я начал только тогда, когда по-настоящему захотел и перестал бояться.

Я поискал глазами в бесконечно кружащемся потоке юркую фигурку Клэр. Больше всего на свете мне хотелось ехать с ней рядом, держать ее за руку и быть не громоздкой обузой, а хорошим напарником. Ради этого, пожалуй, стоит перестать бояться. Ну что может случиться? Максимум я грохнусь, ну будет синяк, шишка. Такая это ерунда по сравнению с ощущением свободы и полета, когда под ногами мелькает лед, а ты несешься вперед.

Я чуть подался вперед и отключив все мысли, позволил телу самому вспомнить. Раз шаг, два, три.. Я постепенно набирал скорость, под ногами замелькали ледяные узоры. Я поднял голову и чуть не заорал от восторга. Как круто, стоило так позорно трястись, когда я на самом деле умею кататься. Правда забыл об этом, но ничего. Рептильный мозг помнит. Я захихикал, и тут меня нагнала Клэр.

– Ого, какой прогресс. Ты взял пару уроков катания за те десять минут, пока я отсутствовала или просто притворялся чурбаном, чтобы на мне повисеть? – съязвила она, глядя, как я почти без напряга еду наравне с ней.

– Конечно второе, – я как назло запнулся и чуть не вспахал носом половину катка, – обожаю висеть на хорошеньких девушках.

– Ах, так, тогда сначала поймай, – Клэр легонько коснулась моего плеча и опять скрылась впереди.

Черт, до такой скорости мне не разогнаться. Я не заметил довольно большую выбоину, угодил туда лезвием и тут же распластался на льду, проехав вперед на животе. Что там, ощущение полета? Ну да, только, видимо, пингвиньего.

Подъехала Клэр, и помогла мне подняться.

– Все нормально? – встревожено спросила она, держа меня под руку.

Я чуть не расплылся в широченной улыбке. Чтобы увидеть такую заботу на ее лице, я готов грохнуться еще пару раз.

– Да пустяки, я просто изобретал новый элемент фигурного катания. Думаю, назвать его полет пингвина.

– Полет пингвина, – засмеялась Клэр, – Боже, Сей, ты иногда такой ребенок.