Золотые нити

Рыцарь кивнул головой и быстро зашагал к дому.

Хозяйка последнее время мерзла, часто сидела у горящего очага в просторной зале, смотрела на пламя, лижущее светлые сухие поленья, – грустила.

– Тинния!

Она издалека услышала его гулкие шаги, повернула пышноволосую голову, привстала, шурша юбками. На скулах играл лихорадочный румянец, под глазами обозначились глубокие тени.

Рыцарь Святого Грааля подошел к ней очень близко, неся холод и запах ветра. Он легко держал в ладони свой медальон. Ему хотелось объять взглядом всю ее порывистую фигуру в вихре темно-синих складок платья и искрящемся блеске открытого корсажа, вобрать в свое сердце каждый взмах ее ресниц, поворот головы, пленительный изгиб плеча…

– Тинния! – Он опустился перед ней на колени, ощущая щекой тяжелый бархат юбки, поднял глаза, в которых стояли слезы боли и счастья… – Я знаю, кто ты, и кто я. Я все вспомнил…

Воздух в высоком пространстве зала начал отсвечивать, одновременно наполняясь неуловимыми шелестящими звуками, словно любовным шепотом в замирании ночи…Свечи вспыхнули и погасли, сизо дымя…

Молодые люди не сразу услышали раздающиеся снаружи шум, крики, конское ржание и лязг оружия. Из приоткрытой рамы глубокого витражного окошка потянуло густым черным дымом.

Рыцарь Сиург вскочил, сорвал со стены громадный боевой топор, выглянул во внутренний дворик. В ту же секунду, резко взвизгнув, вторая стрела с горящей на конце просмоленной паклей, впилась в дубовую раму. Несколько убитых, среди которых он узнал и старого конюха, лежали на мокрой от дождя, взрыхленной лошадиными копытами земле.

Сильный грохот сказал ему, опытному воину, что дверь в дом взломана, и теперь у нападающих считанные минуты на то, чтобы подняться по лестнице. Немногочисленные, оказавшие сопротивление слуги, скорее всего, убиты. И теперь они с Тиннией остались только вдвоем.

Громкий топот и возбужденные крики, раздающиеся все ближе, подтвердили его расчеты. Чувство смертельной опасности всегда придавало ему хладнокровия и решимости; мимолетный страх уступил место непреклонной жажде боя, стихии, закипевшей в его крови.

Рассекая воздух с тяжелым свистом, поблескивая бирюзовыми инкрустациями длинной ручки, огромный топор, пущенный со страшной силой недрогнувшей рукой рыцаря, сметая все на своем пути, достиг цели. Тело ворвавшегося в высокие двери зала воина, осело, разрубленное почти до паха. Теснившиеся за ним вооруженные люди в испуге отпрянули.

– Сюда!