Золотые нити

Что-то внутри нее освободилось, затем растворилось и исчезло…Она никогда не видела этого мужчину, случайно попавшего в ее дом. Но… Нет. Она снова запиралась в своей комнате и искала, искала ответа. Старинные манускрипты, заклинания, привычные ритуалы… она словно блуждала в потемках, но слабый свет уже начинал брезжить в загадочной дали…

У рыцаря на груди был странный талисман – золотой многоугольник на очень прочном кожаном шнурке, покрытый непонятными знаками, окружавшими примитивное изображение чаши. На самой чаше выбито подобие квадрата, внутри которого круг заключал в себя треугольник.

Она подносила свечу, рассматривая, – Святой Грааль? Рыцари Святого Грааля были его предками?

Посвящение себя поискам Грааля было очень древней и почти забытой традицией нескольких канувших в неизвестность рыцарских родов, история которых покрыта мрачной тайной, которую они унесли с собой. Неужели?.. Не может быть. Все это было слишком давно. Давно исчезло. Забыто. Затеряно на поворотах времен.

Между тем незнакомый рыцарь выздоравливал. Он мог уже вставать и расхаживал по всему дому, наслаждаясь возвращающейся способностью владеть своим телом, всюду заглядывал, обследуя самые укромные уголки дома, изучая окружающее его пространство с тщательностью, выдающей его воинское искусство.

С любопытством и знанием дела, молодой человек рассматривал развешанное повсюду оружие. Слабость мешала ему потешить себя возможностью примерить понравившееся оружие к себе, к своей сильной, тренированной руке, послушному гибкому телу…

Вскоре он смог преодолеть подъем на самую высокую башню, подолгу оставался там, смотрел на море, на бледное северное небо, наслаждался соленым ветром, криками чаек. В доме ему не хватало простора, свежести, необъятности открывающейся с высоты дали…

В один из дней он столкнулся с хозяйкой в одном из сумрачных извилистых каменных коридоров. Плотно прилегающая темная одежда из дорогой ткани повторяла крупные формы стройного тела; грациозная манера держаться, проницательный и умный взгляд, говорили о многих поколениях благородных предков. Что-то еще было в этом взгляде – снисходительность сильного, мягкая ирония, обезоруживающее восхищение ею…