Золотые нити. Огонь, земля и клочок шерсти

Я взглянула на часы телефона. Да-а-а. Время как-то незаметно пролетело. Холода я не чувствовала, но от кофе не отказалась, в очередной раз отметив разницу во вкусах земного напитка и того, что готовит Рэй. Не успела я погрузиться в мысли о моём мужчине, как Марина принялась щебетать о том, что Арс неудачно упал и хорошо бы было его в травмпункт свозить.

– Да не надо меня ни в какие пункты возить. Все нормально. Я боевой маг огня, что я, не падал что ли?!

Марина вопросительно на меня уставилась. Я перевела для неё первую половину.

– Мужчины все такие. Гордые. Я же видела падение. Вот посмотри, – брюнетка схватила Арса за руку и ткнула мне под нос его запястье.

– По мне так обычное мужское запястье.

– Вы не понимаете, я за вас отвечаю! Виктор Степанович меня уволит, если узнает, что с вами что-то случилось.

– Так мы ему не скажем, – предложила я и зевнула. – Лучше поедем в гостиницу. Хватит на сегодня впечатлений.

– Согласен.

Марина сдалась, но ненадолго. Высаживая нас возле гостиницы, девушка нагрузила лорда вещами из багажника и случайно задела его руку.

– Во-о-от! Я же вижу, что вам больно, Арс. Кристина! Это безответственно, ему нужно в травмпункт.

В машине меня окончательно разморило, поэтому теперь я стояла и зевала. Так хотелось поскорее плюхнуться в кровать и закрыть глаза.

– Хорошо, поедем, – неожиданно отозвался лорд Ливарелл. А я скорчила унылую и безнадежную гримасу.

– Я сама могу его отвезти, не переживай. Иди спать, ты уже с ног валишься.

– Но я…

– Так и поступим, – заявил лорд. – Пусть Марина меня отвезёт и убедится, что всё в порядке. Нехорошо заставлять девушку нервничать. А ты иди, отдыхай. Как-никак сегодня у нас была транспортировка между мирами. Твой организм к таким перегрузкам ещё не привык.

Глава 3

Лорд вернулся среди ночи. Не видела, но слышала, как хлопнула дверь нашего номера. А вот когда открыла глаза, за окном уже было хмурое утро. Мелкие колючие снежинки, гонимые ветром, ударялись о стекло. Попробовала потянуться, но тело откликнулось нехотя, а голова и вовсе сказалась тяжелой. Я ощущала себя разбитым корытом, а вишенкой на торте стала легкая тошнота. Блин, и почему мы не догадались с собой настоек всяких у лекаря Марио попросить. Ах да, чертова конспирация. Ладно я – профан в этом деле, и Рэй видимо не силен в науке о межмирных перемещениях. Уверена, он бы достал для меня что угодно, хоть настойки, хоть травки. А вот Арс-то куда смотрел? Он же опытный транспортировщик, по любому в курсе о подобных побочках.

Я, как хромая кляча, доковыляла до ванной и плеснула на лицо холодной воды. Немного полегчало. Несмотря на тошноту, в желудке требовательно заурчало. Я немного помялась под дверью в комнату Арса и робко постучала.

Лорд был бодр и свеж. Мы обменялись приветствиями и спустились в гостиничный ресторан на завтрак.

Овсянка была так себе. Зато удивили столовые приборы.

– МНЦЦ1-50. Что это значит? – спросил Арс, рассматривая свою ложку.

– Цена ложки рубль пятьдесят. Вроде современное заведение, а столовые приборы у них явно из прошлого века – с гравировкой. Стабильность была раньше в стране. Не то, что сейчас – каждый день новые ценники лепят.

Мы вяло позавтракали—. Я решила прихватить с собой в номер аппетитное с виду пирожное. Может, попозже чай попью, когда тошнота пройдет.

Через полчаса за нами заехала Марина и сообщила, что нас ожидает Виктор Степанович, не забывая при этом мило улыбаться Арсу.

В кабинете владельца фирмы "Иностранные языки и чего-то там" на столе лежало несколько худосочных папок. «Биг Босс» отправил Марину готовить кофе, а сам протянул нам документы.

Сначала шли бездушные анкеты. Родился, жил, работал, умер. Папа, мама, моя сестра, папина сестра. Вот и всё. Четыре человека… И никого из них в живых уже не было. Не осталось даже старой двухэтажной сталинки, где мы жили – на этом месте возвели современную многоквартирную высотку.

Единственной отрадой стала небольшая стопка фотографий.

Инга Константиновна Соловьёва (Белова), 32 года. Кажется, помню этот ясный мамин взгляд, её лицо, тёплые руки, мягкий голос, мурлыкающий колыбельную мелодию… Она всё время забывала слова этой песенки…

Павел Андреевич Соловьёв, 36 лет. Вспышкой возникло воспоминание: я лежу на диване, а папа склоняется и трясет своей пышной шевелюрой у моего лица, щекочет нос… Сердце тоскливо сжалось.

– Хватит! Хватит ныть! – разрезал сознание резкий тёткин голос. – Заколебала!

Я вздрогнула, отгоняя от себя образ рассерженной тёти Вали, в итоге сдавшей меня детдом, и перевела взгляд на фото улыбающейся девчушки. Волосы заплетены в две тугие косички, в руках рожок с мороженым, а улыбка сияет дыркой от выпавшего зуба. Анна Соловьёва, 6 лет. Но как не силилась, сестру вспомнить не смогла, хотя должна была, ведь на момент трагедии мне было почти четыре года.

– Здесь всё, что удалось найти, – вырвал меня из мыслей голос Виктора Степановича.

– Этого мало, – ответил Арс.

– В архивах больше ничего нет. Семья нигде особо не светилась. Другой родни тоже нет.