Золотые пауки

– Сказать по правде, этот сюжет мне не нравится, но раз уж остальные все равно об этом говорят, так почему бы и нам не обсудить? В общем, Джордан нарисовал кое-какие картины, в современной манере, и дважды пытался выставить их, в двух разных галереях, и оба раза Гетц каким-то образом заворачивал выставку. В этом случае имеются имена и даты, но неизвестно, чем руководствовался Гетц: то ли вел себя так из вредности, то ли боялся, что Джордан уйдет из их команды…

– Да, над этим стоит подумать. Между прочим, возможен и третий вариант: может, Гетцу просто не понравились картины Джордана. Мистер Ковен?

Лон поднял указательный палец:

– По-моему, так более подходящей кандидатуры и не сыскать. Гетц запугал его, в этом нет никаких сомнений. Там у них вообще всем заправлял Гетц, чему имеется множество свидетельств, но никто не знает почему. Так что нам остается только гадать, что же у него имелось на Ковена. Наверняка что-то серьезное, но что? Говорите, мы с вами беседуем конфиденциально?

– Да.

– Ладно, тогда подкину вам кое-что, что мы раскопали как раз сегодня. Перед публикацией необходимо все как следует проверить. Тот дом на Семьдесят шестой улице зарегистрирован на имя Гетца.

– Вот как. – Вульф закрыл глаза и открыл их снова. – А что скажете насчет миссис Ковен?

Лон хмыкнул:

– Муж и жена – одна сатана, не так ли?

– Да. Муж и жена вместе составляют одного дурака.

Репортер вздернул подбородок:

– Я хочу это напечатать. Вы не возражаете?

– Это уже напечатали более трехсот лет назад. Бен Джонсон, «Варфоломеевская ярмарка». – Вульф вздохнул. – Черт побери, ну что я могу поделать, располагая лишь жалкими обрывками сведений? – Он указал на коробку и поинтересовался: – Полагаю, этот хлам вам нужно вернуть?

Лон ответил, что да. Еще он заикнулся, что в интересах правосудия и общественного блага был бы рад продолжить конфиденциальный разговор, но, очевидно, Вульф уже получил от него все, что хотел. Проводив Лона до двери, я поднялся в свою комнату и посвятил целый час исключительно заботам о себе, любимом, – я и без того это слишком долго откладывал. Я как раз вышел из душа и подбирал рубашку, когда раздался звонок от Сола Пензера, в ответ на оставленное мною сообщение. Я изложил ему необходимые детали картины и велел утром явиться в адвокатскую контору Паркера.

Тем вечером после ужина мы все не покладая рук трудились в кабинете. Фриц и Теодор, как я уже упоминал, готовили материал для Вульфа. Я усердно стучал по машинке, выдавая по три страницы текста в час. Вульф же сидел за своим столом, сосредоточенно, методично и обстоятельно изучая приключения Ослепительного Дэна за последние три года. Было уже далеко за полночь, когда он оттолкнулся в кресле, встал, потянулся, потер глаза и объявил:

– Пора ложиться спать. Из-за этой абракадабры у меня начинается несварение желудка. Чтиво для слабоумных. Спокойной ночи.

В среду утром Вульф попытался меня надуть. Как правило, согласно заведенному распорядку, его день начинался в восемь часов: босс завтракал у себя в комнате, одновременно просматривая утреннюю газету, после чего брился и одевался. С девяти до одиннадцати он неизменно торчал в оранжерее, ходил туда, как на работу. До одиннадцати в кабинет Вульф сроду не спускался, и детективному делу смешиваться с орхидеями никогда не дозволялось. Но в ту среду он сжульничал. Пока я сидел на кухне с Фрицем, наслаждался блинчиками, копчеными колбасками и медом и наливался кофе, изучая прессу (я дважды перечитал сообщение «Газетт» о том, что Вульфа отправили в отставку), он прокрался вниз в кабинет и слинял с кипой комиксов про Ослепительного Дэна. Я заметил это только потому, что перед завтраком заходил туда немного прибраться, а глаз у меня наметанный. Похоже, босс не на шутку разозлился и решил любой ценой добраться до истины. Что же, я со своей стороны прекрасно его понимал и всей душой поддерживал. Будучи человеком благородным, я не только не стал измышлять предлог для путешествия на крышу, дабы застукать Вульфа за занятием, по его словам, абсолютно несовместимым с цветоводством, но даже потрудился покинуть кабинет, когда он спустился в одиннадцать часов, чтобы предоставить ему возможность незаметно подкинуть Дэна обратно.