Золотые росы

Она долго рылась по карманам и сумкам, отыскивая злополучный рубль, а мы с Зинкой стояли у порога и с замиранием сердца следили за ее полными, мясистыми руками. Наконец она сунула мне какой-то серый мятый комок, и, провожаемые ее недобрым взглядом, мы очутились за калиткой.

Разжав руку, я разгладила измятую бумажку. Мы увидели, что это и в самом деле рубль. Самый настоящий рубль, хотя очень старый и мятый, с оторванным углом и вообще грозивший рассыпаться на клочки. Сразу исчезло чувство мучительной неловкости, которое мы испытывали, пока стояли, как нищие, у порога, и нас с Зинкой охватил безудержный восторг.

Сейчас, через несколько минут, мы за него получим долгожданную пеструю коробочку - настоящее сокровище!

Мы летели по городу не чувствуя под собой ног и с разбегу - вот невезение! - сунулись в закрытую дверь магазина. Еще не понимая, что случилось, Зинка изо всей силы дергала за ручку, а я торкалась носом в стекло, чтобы заглянуть внутрь. И тут я увидела наклеенную на стекло изнутри бумажку, на которой было написано: "Переучет".

Мы с Зинкой долго стояли как в столбняке и с ужасом смотрели на бумажку. Этого не может быть!

- И главное неизвестно, сколько он может продолжаться, - растерянно сказала я.

- Может, неделю, а может, и скоро откроют, - пожала плечами Зинка.

- Давай подождем, - предложила я.

Мы уселись на крыльцо и стали ждать. Морозец тотчас начал прокрадываться к нам под пальто, тонкими иголочками покалывать в пальцы на ногах. Когда становилось нестерпимо холодно, мы вскакивали и топали ногами, как солдаты на посту. Поминутно, приплюснув носы к стеклу, заглядывали внутрь. Там все было свалено на пол и продавщицы перекладывали товар с места на место. Карандашей не было видно. "Может, распродали все", - с тревогой подумала я.

- Ну что им стоит вынести нам одну коробочку? Минутное дело! - сказала Зинка.

- Правда, мы бы даже и не заходили туда, а в щелочку, - поддержала ее я. - Мы им рубль, - а они нам карандаши, без сдачи...

Но на нас никто не обращал внимания, и мы топтались возле магазина до самого вечера. Когда уже начало темнеть, продавщицы ушли домой. Высокий мужчина вышел последним и закрыл дверь на висячий замок. Взглянув на наши посинелые носы, он спросил:

- Вы что хотели, девочки?

- К-карандаши, - едва выговорила непослушными губами Зинка.

- Закрыто у нас, - сказал он, как будто мы сами не видели, и шагнул с крыльца.

- А... завтра вы откроете? - рванулась за ним я.

- Завтра еще нет, послезавтра приходите, - сказал мужчина.

Все пропало! Послезавтра мы уже будем в деревне. Все наши мытарства, хитрости и унижения оказались напрасными. Мы с Зинкой плелись по улице, едва переставляя одеревенелые ноги. Я готова была зареветь, но так продрогла, что казалось, будто и слезы у меня все вымерзли.

- А пошел он, этот дяденька! - сказала вдруг Зинка. - Может, он и не самый главный, может, он даже сам ничего не знает...

- И правда, придем завтра, - а магазин открыт! - обрадовалась я.

Окрыленные надеждой, мы зашагали быстрее. В клуб уже, конечно, идти было нечего, и мы направились домой.

Возле нашей калитки маячили две маленькие закутанные фигурки. Мы догадались, что это внучки хозяйки - Маша и Катя.

Увидев нас, девочки бросились навстречу.

- А где вы были? - заглядывая нам по очереди в лицо, спросила старшая, Маша.

- По делам, - не очень вежливо буркнула Зинка.

- А вас мама искала, сердится, - сообщила Катя.

- Вы завтра выступать будете, а мы смотреть пойдем, - сказала Маша.

- У нас в садике выходной, - доложила Катя.

ТОЛЬКО СНЕГ СТОЛБОМ...

Когда мама утром нас разбудила, Маша и Катя уже сидели умытые и причесанные и с нетерпением посматривали на нас. Мы с Зинкой вскочили и заторопились.

- В клуб еще рано, - сказала мама. - Я по делам пойду, а вы собирайтесь и часа через два придете...

У нас тоже были "дела", и мы с Зинкой мешкать не стали. Наскоро связав в узел костюмы, мы собрались уходить.

Заметив, как я торопливо запихивала в узел свою юбку и передник, хозяйка сказала:

- Куда она годится такая мятая? Выгладить надо...

Она разогрела утюг и даже помогла мне погладить.

- А она ничего, оказывается, эта бабка, - удивленно сказала Зинка, когда мы вышли на улицу.

- Ничего, ничего, - передразнила я ее. - Только мы сейчас из-за нее опоздаем. Да эти еще... хвостики, - кивнула я на шагавших позади Катю с Машей.

Но я волновалась зря - мы никуда не опоздали. Магазин был закрыт, и не было заметно никаких признаков, что его собираются открывать. Расстроенные, мы отправились в Дом культуры. Мама, встретив нас, велела переодеться и ждать. В зале было довольно холодно, и я набросила пальто. "Хорошо Зинке, с завистью подумала я, - она в своем волчьем костюме не замерзнет". Но, взглянув на нее, я увидела, что она вся дрожит.

- Ты чего? - удивилась я.

- С-страшно, - призналась Зинка. - А ты разве не боишься?

Мне почему-то вовсе не было страшно, и я беспокоилась больше за то, как бы там без нас не открыли магазин. Когда я сказала об этом Зинке, она тоже заволновалась.

- Надо сбегать посмотреть, - сказала она.