Золотые рыбки

И вынесла решение не в его пользу. Что еще сказать, как убедить, что сейчас не время показывать характер? У него от страха за нее скулы сводит!

— Алена…

— Краснов, тебе не надоело собирать на представление соседей?

Она была права: на них глазели даже из окон. Подперев щеки ладонями, бабульки слушали перебранку. Возможно, кто-то из них уже тыкает в кнопки телефона, вызывая полицию.

— Нет, ты все-таки выслушаешь меня!

— Краснов!..

Семен схватил ее в охапку и потащил в подъезд. Алена упиралась, пыталась укусить.

— Борис! — она повернулась к папику. — Что ты стоишь как истукан? Помоги!

— Ничего-ничего, продолжайте. Мне нравится смотреть на вас! — хмыкнул тот в ответ.

Борис? Семен притормозил. Так это ее брат! Брат, а никакой не папик. И он потащил Алену домой с удвоенной энергией.

Он втащил ее в комнату, бросил на кровать, а сам встал на колени: теперь можно. Никто этого не увидит, не высунется из окна и не станет крутить пальцем у виска.

— Алена…

Она лежала на спине и смотрела на него из-под упавших на лицо прядей волос, сдула их и села.

— Краснов, твой монолог затянулся. Вставай с колен. Это уже не модно.

— Что я должен сделать, чтобы ты меня простила?

Алена потирала намятые бока, разглядывала следы пальцев на запястье и предплечье.

— Как я теперь надену открытое платье? — возмущалась она. — Ты наставил мне синяков! Подумают, что я пьяница, а синяки мне удружил собутыльник!

— Аленка, как же я скучал по тебе…

Семен ткнулся лбом в ее колени и затих. Потом обхватил бедра, крепкие, горячие — он чувствовал жар через тонкую ткань сарафана.

— Краснов, ты ищешь там то, чего не терял, — спокойно произнесла она.

Слишком спокойно для этой ситуации. У него чувства зашкаливают, а она как ледяная принцесса. Правда, повзрослевшая. Он заметил это только что. Удаль девичья, что ли, пропала. Уж не от переживаний ли?

Рука принялась путешествовать под сарафаном, захватила край и задрала сначала до колена, потом до бедра. Семен смотрел Алене в глаза: она не отводила взгляд. Но ответа в ней он не находил.

— Алена, сколько можно извиняться? Я ни перед кем не вставал на колени!

— Охотно верю. И что с того? Разве я тебя об этом просила?

Прежде непотопляемый корабль с именем «Семен» тонул не хуже «Титаника».

— Унизить хочешь? — спросил он прямо.

— Унизишься?

— Нет!

Алена встала. Сейчас она уйдет — и все. На второй раз его не хватит.

Но нет, не ушла. Принялась разглядывать его квартиру, словно никогда в ней не была.

— Краснов, когда ты последний раз убирался здесь?

Можно свалить все на работу: мол, времени нет, загружен маньяками по горло. Но зачем? Она не дура и понимает, что это из-за нее. Все эти разбросанные рубашки, носки, проспекты ресторанчиков, в которых можно заказать еду на вынос.

Стоять на коленях было неудобно и больно. Семен сел на кровать, принялся стягивать рубашку через голову.

— Пуговицы хоть расстегни!

— Спасибо за замечание. Давно мечтал…

— А о чем еще ты мечтал?

Она проследила за брошенной на пол рубашкой.

Семен застыл. Приглашение к игре? Или игра слов? Как ему поступить, чтобы не ошибиться: пойти в наступление или сдать бой, выиграв войну полов?

— С братом твоим познакомиться. Это твой брат, да?

Алена усмехнулась.

— А ты ведь подумал другое, когда увидел нас вчера. Я решила, что мне придется делать Борису прививки от бешенства, если ты на него накинешься.

— Зная тебя, можно подумать все что угодно!

— Да нисколечко ты меня не знаешь. Поэтому и веришь в ерунду.

Она подошла к окну, открыла раму и крикнула Борису, что скоро выйдет.

— Это чтобы ты не думал, будто получил желаемое, — заметила она, закрывая раму обратно.

Ладно, придется пока уступить. Он, как умелый охотник, будет ждать добычу в засаде.

— А про маньяка… Ты все выдумал?

Слава богу, она его услышала! Семен воодушевился.

— Ты видишь перед собой потенциальную жертву серийного убийцы.

— Хм… Разве серийные убийцы меняют почерк? Он ведь убивал женщин, а не мужчин…

Семен удивленно вскинул брови.

— Ну читала я, читала, — нехотя призналась Алена. — Интересно стало. Правда, все запутано и сложно, но кое-что я поняла. Почему ты решил, что теперь он будет охотиться за тобой и мной?

— Он мне письмо оставил. А если он следит за мной, то может выяснить, что ты — моя женщина.

— Бывшая.

— Алена…

Она помахала пальчиком у него перед носом.

— Краснов, не подпускай интимные нотки в голос — не сработает. Я долго думала. Возможно, ты был прав. Я слишком давила на тебя. После развода мне стало одиноко, а тут ты, красивый, сильный, сексуальный… Вот я и запала на тебя.

— И все?

Он чувствовал: она недоговаривает то же, что не решается сказать он сам.

— Алена, выходи за меня замуж…

Ну вот. Он это сказал. Жребий брошен, Рубикон перейден, мосты сожжены.

Она остановилась перед ним, обхватила ладонями лицо, которому стало так хорошо и приятно в этих самых ладонях.

— Ты на самом деле этого хочешь?

— Больше всего на свете!

Его руки накрыли ее ладони, но Алена, качая головой, отошла назад.

— Нет, Семен. Еще неделю назад я бы от счастья скакала после твоего предложения.