Золотые волки

– Позволь, я помогу, – сказала она, подходя к нему. – Я знаю, Тристан держит где-то здесь бинты.

Лайла порылась в ящиках и нашла марлевую ленту.

– На секунду я подумала, что меня застал врасплох наш загадочный птичий убийца.

Северин покачал головой. Эта проблема уже изрядно его утомила: скорее всего, в его сады проникла обыкновенная кошка.

– Прости, что разочаровал тебя, – сказал он, поднося палец к губам, чтобы слизнуть с него кровь, но Лайла ударила его по руке.

– В рану может попасть инфекция! – нравоучительным тоном сказала она. – Теперь стой спокойно.

Северин послушался. Он замер и практически перестал дышать, словно его жизнь висела на волоске. В тот момент ему показалось, что Лайла заполнила собой все пространство. Она была в воздухе и на его коже. Когда она наклонилась, чтобы перевязать бинт, ее волосы скользнули по его пальцам. Северин вздрогнул, и Лайла подняла голову. На него пристально смотрели ее необыкновенные темные глаза, напоминавшие ему влажный и блестящий взгляд лебедя. Она улыбнулась уголком губ.

– Что-то не так? Думаешь, я попытаюсь тебя прочесть?

У него участился пульс. Она говорила, что может читать только предметы. Но не людей. Никогда.

– Ты не можешь этого сделать.

Лайла подняла бровь.

– Разве?

– Это не смешно, Лайла.

Лайла выдержала паузу. В конце концов, она закатила глаза.

– Не беспокойся, Majnun. Я для тебя не опасна.

Она была не права.

В течение следующих восемнадцати часов никто из них так и не отправился спать. Энрике провел все это время в библиотеке, и Лайле пришлось принести туда его подушку и одеяло. Гипнос не выпускал из рук бокал с вином, обмениваясь сообщениями со своими шпионами и стражниками. Зофья тем временем, полностью оправдывая свое прозвище, проводила день в лаборатории под плотным слоем дыма. А Лайла… Лайла поддерживала в них жизнь. Ее руки были постоянно заняты работой: она наливала чай, предлагала еду и массажировала их уставшие головы. Ее улыбка всегда оставалась спокойной и понимающей.

Так прошло два дня, и теперь они с волнением ожидали полуночи.

Вдалеке от блеска и роскоши на грязные улицы опускалась ночь. Нищие разошлись по своим углам, а вдоль дорог рыскали тощие кошки. Северин и Лайла шли рядом, опустив головы в надежде избежать любопытных взглядов. Катакомбы никогда не представляли для Северина какого-либо интереса. Он знал, что это – подземный склеп, где нашли свое последнее пристанище миллионы людей. Там смешались кости герцогинь, аристократов, жертв чумы и тех несчастных, чьи головы откусили острые зубы гильотины. Бесконечное количество безымянных останков заполнили собой жуткие коридоры и арки, построенные из ухмыляющихся черепов и треснувших челюстей.

Лайлу пробирала дрожь. Она медленно сняла перчатки и дотронулась до металлического забора, окружавшего вход в катакомбы. Она закрыла глаза и уверенно кивнула. Ру-Жубер был здесь. Северина наполнила отчаянная решимость. Он вспомнил мифы о подземном мире, которые слышал в детстве. Историю об Орфее, который посмел оглянуться и потерял все. Он не допустит такой глупой ошибки. Он спустится вниз и вернется на поверхность, не потеряв ничего, кроме времени. Северин тяжело сглотнул и шагнул на лестницу, ведущую вниз. Над его головой растянулась надпись, вырезанная на камне:

Arrète! C’est ici l’empire de la mort.

Остановись! Это царство смерти.

Часть V

Из архивных документов Вавилонского Ордена

Истоки Империи

Госпожа Ольга Петровна, Дом Даждьбог,

Российская Фракция

1771, правление императрицы Екатерины Алексеевны

Мы должны быть бдительны в своей работе.

Мы защищаем и сохраняем.

Мы не притворяемся, что мы – боги.

Наши Вавилонские Кольца хранят в себе силу, способную обнаружить Фрагменты. Однако некоторые из нас стали забывать, что эта сила не делает нас богами. Возможно, нам стоило бы называть их «восковыми крыльями». Это послужило бы напоминанием для тех, кто пытается подняться выше, чем дозволено Богом. Не забывайте Икара, Сампати, Куа-фу и Бладуда: тех, кто бросил вызов солнцу и проиграл. Пусть их поражение служит для нас уроком. Сломанные кости, разбросанные по земле, – вот что ждет всех, кто забудет свое место.

24 Зофья

Два часа до полуночи