Золотых ступенек ряд

В поисках материала он обращается к разным источникам – и в первую очередь к самому бесспорному: русскому народному творчеству. Второй источник – древнегреческая литература, ради которой он изучил древнегреческий язык; параллельно шло внимательное чтение литературы арабской, индийской, французской, немецкой. И не менее увлечённо он занимался геометрией, физикой, химией, астрономией, зоологией. Толстой хотел создать совершенно новую книгу, которая ответила бы ученику на множество вопросов из явлений окружающей жизни и стала бы для него источником художественного и нравственного воспитания. «Азбуки, арифметики, грамматики поглотили его всего настолько, что он перестал писать романы» [11].

Первое издание «Азбуки» (1872) вызвало, в общем, отрицательное отношение. Обычно равнодушный к критике Толстой на этот раз «почувствовал огорчение и уныние». Но неодобрительные отзывы не поколебали уверенности в необходимости и ценности работы:

«Если б мой роман потерпел такой неуспех, я бы легко поверил и помирился, что он не хорош. А это я вполне убежден, что “Азбука” моя есть необыкновенно хороша и её не поняли» [12].

Однако отстаивая и защищая свой метод обучения грамоте и арифметике, Толстой многое пересмотрел заново. Рождались новые сюжеты, уточнялись методы первоначального обучения, менялся план построения всей огромной книги, и когда в 1875 году вышла «Новая азбука», она сразу же получила широкое распространение. Её рассматривали как лучшую из существовавших книг для образования детей «и по форме, и по содержанию». Видный профессор-естественник и педагог С. А. Рачинский высказал уверенность, что своей работой Толстой оказал «величайшую услугу… русскому школьному делу» и что «нет в мире литературы, которая могла бы похвалиться чем-либо подобным» [13]. Он писал:

«Знаете ли Вы, какое сокровище Ваша азбука, Ваши книги для чтения? <…> Поверьте, что в Ваших школьных книгах есть та же доля сверхъестественного, то есть творчество par la grace de Dieu (Божьей милостью), как и в лучших Ваших романах».

Первым произведением из «Азбуки», опубликованным отдельной книжкой в 1872 году, была повесть «Кавказский пленник», особенно важная для Толстого: именно её он рассматривал как «образец тех приёмов и языка», которым он теперь пишет и «будет писать для больших».

Б. Эйхенбаум увидел в этой повести действительное воплощение «красоты и ясности рисунка и штриха», к которому стремился Толстой. Ничто в этом простом сюжете не напоминает романтическую поэму:

«Нет никаких психологических раскрасок, никаких отступлений в сторону. В основу положены простые, первобытные, «натуральные» отношения и чувства… всё действие построено на борьбе за жизнь» [14].

Это замечательно верно, если иметь в виду фабулу повести и двух героев – Жилина и Костылина. Но в повести есть и другая линия – лирическая и психологическая, и героиня её – тринадцатилетняя Дина. Повесть не случайно носит пушкинское название; не случайно русского офицера спасает девочка. Толстой подчёркивает красоту Дины, её чёрные ясные глаза, нарядную одежду, весёлый смех.

В жизни Дины не происходит никаких внешних событий, но происходят перемены внутренние, и причина их – её большая детская любовь к Жилину. Вначале он не вызывает у Дины симпатии: «Подала воду… Сидит, глаза раскрыла, глядит на Жилина, как он воду пьёт, – как на зверя какого». Но через некоторое время в душе девочки рождается сочувствие к пленнику, и совсем не за сделанные ей игрушки: её детское тонкое чутьё подсказывает ей, что Жилин – хороший человек. Чувство её становится деятельным: как пушкинская черкешенка, она носит ему молоко, лепёшки, мясо.

Перемена в судьбе Жилина после неудачного побега делает Дину взрослее. Полон истинного драматизма эпизод спасения Диной Жилина: она бежит до последней возможности, чтобы помочь ему сбить колодки. Горе и отчаяние переполняют её в минуту прощания с ним: «Спасибо, – говорит, – умница, – и погладил её по голове. Как заплачет Дина, закрылась руками, побежала на гору…». В изображении Толстого детская любовь оказалась не менее способной на решимость и сострадание, чем любовь взрослая.