Золушка

Я смотрю на свои руки: сухая кожа, потрескавшаяся от чистки и обкусанные ногти, которые не видели маникюра годами.

— Это потому что я богатая девушка верхнего Ист-Сайда. Или, по крайней мере, я была ей.

Кейз ахает, а затем медленно кивает.

— Ты дочь Седрика Эша, не так ли?

Я киваю, сопротивляясь волне скорби, которая находит на меня при звуке имени моего отца.

— Мой отец был адвокатом по имущественным делам, — продолжает Кейз. — Я помню, что он говорил об этом за обеденным столом. Он был очень обеспокоен количеством денег, которые тратит новая жена твоего отца.

— Так и было. Вот почему я ушла. Я не могла смотреть, как она прожигает всё, ради чего мой отец так много работал.

Кейз трёт подбородок и смотрит куда-то вдаль.

— Подожди минутку, — говорю я, глядя на громадного человека рядом с собой. — Если твой отец был адвокатом моего отца, то ты маленький Кейзи!

Он улыбается, когда я называю его именем, которое он, вероятно, не слышал уже давным-давно, именем, которое мне так знакомо.

— Маленький — нет, Кейзи — да. Но сейчас я предпочитаю Кейз.

— Но ты был маленьким. Я была выше тебя, когда мы были детьми.

— Я помню. Но сейчас я не такой, — Кейз улыбается и прижимает меня к своей груди. Теперь он определённо больше меня.

Мистер Уолдорф, отец Кейза, появлялся в пентхаусе с документами довольно часто и часто брал с собой своего темноволосого сына.

— Мы играли вместе, когда были детьми, — говорю я.

— Мы играли.

— Но твой отец перестал приезжать после того, как мой отец снова женился.

— Ты права, — говорит Чейз. — Наши отцы были друзьями, но эта сумасшедшая леди Тремейн очень ясно дала понять, что не хочет видеть моего отца в этом доме. Поэтому мы прекратили приходить.

Я опираюсь на плечо Кейза и наблюдаю за уличными фонарями, которые со свистом проносятся мимо нас, когда мы летим по шоссе.

— Эй, куда мы вообще едем?

— В аэропорт, — просто отвечает Кейз с настолько широкой улыбкой, что я могу услышать её в его голосе.

Глава 10

Кейз

Странно, как такое маленькое существо может заставить меня почувствовать так много вещей, просто положив голову на мою руку.

— В аэропорт! Куда мы летим?

Я смеюсь, когда от волнения голос Эллы превращается в писк.

— На бал, принцесса.

— Я многое поняла по своему образу, — говорит она, ласково указывая на платье. Джеймс проделал огромную работу, выбирая его. Элла выглядит по-королевски, как богиня, которой она действительно и является. Но образ не совсем полный.

— Вот, — говорю я, протягивая ей коробку, которую вытащил из-под переднего сидения. — Последние штрихи, как говорится. — Элла осторожно берёт коробку, и её взгляд мечется от меня к ней, по крайней мере, дюжину раз, прежде чем она открывает её.

— О, боже, Кейз. Она так изыскана.

— И всё же, она всё равно не достойно твоей красоты, — я протягиваю руки и возлагаю диадему на красивые огненные волосы Эллы. Я указываю на бледно-голубые перчатки, лежащие в коробке. — Ты знаешь, куда мы едем? — Она качает головой. — Мы едем в отель «Альдорф-Астория» на Венский Оперный Бал. — Элла выглядит радостной, но также она совершенно не представляет, о чем я говорю. — Элла, это самый большой бал дебютанток в Нью-Йорке. Как ты можешь не знать об этом?

Она улыбается мне.

— Когда мой отец женился, Агнес Тремейн прекратила все мои уроки котильона. Она сказала, что старые традиции моды уходят корнями в отношение к женщине, как к товару. Что ж, это не её вина, что она заботилась не о женских проблемах, а просто хотела положить в свой карман деньги, потраченные на мои уроки. Поэтому у меня никогда не было дебюта.

Я киваю, удивляясь, что она говорит о женщине, которая разрушила её жизнь без следа злобы, её изящество и уравновешенность совершенно естественны.

— Ты невероятная, — говорю я и нажимаю на кнопку для поднятия перегородки между нами и Джеймсом. Глаза Эллы расширяются, когда я наклоняюсь к ней. — Абсолютно невероятная, и я бы взял тебя прямо здесь и сейчас, если бы не приготовил кое-что на потом. — Элла закусывает губу и опускает глаза, а мой член моментально становится твёрдым.

Никто никогда не делал меня твёрдым с помощью такого простого жеста. Никто.

Самым быстрым рывком я дёргаю Эллу за колени, разворачивая её ко мне лицом. Она, откидываясь на сиденье, опирается на локти и смотрит мне между колен.

— Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал, Элла? — спрашиваю я, забрасывая каждое колено на свои плечи. Я завожу руки под платье, нахожу резинку её трусиков и разрываю их на ней.

Элла ахает, её глаза становятся ещё шире.

— Всё, сэр. Всё, что угодно.

— Не говори то, что ты не имеешь в виду, Элла, — я хватаю её за бёдра и поднимаю её тело к своему рту. Она движется, потираясь о мой язык, и я не останавливаю её. Я жёстко и сильно сосу клитор, и прежде чем я понимаю, что происходит, она кончает. Я слизываю её сладкий, липкий сок, когда она стонет и царапает свое сидение.

— Это то, чего ты хотела, Элла? — спрашиваю я, опуская её вниз.

Ей требуется минута, чтобы ответить, её тело всё ещё дрожит и слегка съёживается от силы оргазма.

— Нет, сэр? — говорит она, к моему удивлению.

— Нет?