Золушка?! Да! Та самая!

Её похоронили в замковом парке, а вокруг возвели гигантский зимний сад, в котором круглый год цвели её любимые розы. Один из портретов королевы, был помещен в главной галерее, между портретом отца нынешнего короля, Ютилиана III и портретом его деда. До этого дня, там размешались только мужские представители королевской династии. Но король посчитал, что жертва, принесенная Мажердин, ставит её в один ряд с этими достойными мужами.

Также в память о королеве, и по её последней просьбе, в трактат о законах и правилах Каливстерского королевства были внесены изменения. В пункт три, второго тома, красными чернилами было вписано следующее:

«Отныне король вправе избрать себе в супруги любую девушку, независимо от рода, происхождения и сословной принадлежности. Никто не вправе ему помешать. Единственное, чем монарх должен руководствоваться, должно быть, веление его сердца».

2 глава.

Вальс набирал обороты. Партнер подхватил её за талию и, легко приподняв, закружил над паркетом парадной залы. Потом мягко отпустил и, подхватив ладонь, повел вправо. Хитрый пируэт, поклон, поворот вправо и легкое па.

– Золушка… – Неприятный и смутно знакомый голос выбился из танцевального такта и заставил споткнуться.

– Золушка! – Прозвучало зло и совсем рядом.

А потом щеку больно обожгла пощечина.

– Сколько можно звать? Ты что оглохла?

– Маменька, да она опять витает в своих мечтах. – Захихикала Хильда, выглядывая из-за плеча матери.

– Наверняка грезит о каком-нибудь трубочисте. – Загоготала Тория, вынырнув из-за другого плеча.

– Посмотри на её осоловелые глазки и бери выше, там как минимум присутствовал конюх. – Сводные сестры переглянулись и синхронно прыснули в сжатые кулачки.

– Девочки, фи! Как некультурно обсуждать такую грязную тему. – Медовым голоском, которым она обычно читала нравоучения своим дочкам, пожурила их мать.

Это была статная женщина возрастом, слегка за сорок. В молодости, по её рассказам и слухам, долетавшим иногда до Золушки, она была необыкновенно хороша собой, но со временем из высокой и стройной красавицы, она превратилась в весьма объемную даму, с выдающимися в стороны формами. Этому способствовал праздный образ жизни и хороший аппетит, который не могли испортить ни война, ни бедность, стучавшая в двери их особняка.

Она не питала к своим дочерям какой-то особо нежной привязанности. Просто воспринимала их как нечто неотделимое и единственно родное, на всем свете. А вот Золушку она просто ненавидела. Она постоянно запугивала и тиранила её, получая от этого какое-то извращенное удовольствие. Она травила её не время от времени и даже не раз в день, нет, это происходило при каждой возможности и встрече. Золушка боялась её всей душой, всем своим существом. Каждым нервом она чувствовала мгновение, когда мачеха или её дочки просто приближались к ней. Случались моменты, когда в присутствии баронессы девушка совершенно терялась от охватывавшего её ужаса и от того казалась совершенной дурочкой, забывая отданные ей приказы. Мачеха и сводные сестры потешались над ней и считали слегка чокнутой. Такой страх, родился в ней оттого, что у Золушки совершенно не было зашиты ни от их угроз, ни от побоев. Слуг в доме не осталось, хотя если б они и были, разве вступились бы за бедную сироту? Пошли бы против хозяев? Родной отец её давно умер, а больше никому она не была нужна.

– Разве для этого я спустилась в эту богадельню? – Мачеха брезгливо оглядела кухню, в которую действительно редко заглядывала.

– Где наш чай? – Перебила её старшая дочь.

– И пирожные? – Поддакнула ей младшая.

Обе девушки своей мастью были похожи на мать. Каштановые волосы и серые глаза в точности повторяли цвета родительницы, но на этом сходство заканчивалось.

Тория старшая, двадцатилетняя, была худой словно стиральная доска и совершенно не имела женственных изгибов. Её матушка утверждала, что дочка необычайно похожа на своего покойного папеньку. У неё был острый чересчур длинный нос, тонкие губы и общий вид юркой крысы. Характер соответствовал. Она была мелочна, скрытна и вечно зла на весь мир.

Младшая из сестер, девятнадцатилетняя Хильда, наоборот, была низенькой и круглой.

– Вылитая свекровь. – Философски говорила маман и отнимала у нее очередное пирожное.

В полненьком человеке всегда надеешься найти мягкость, как в сдобной булке, но эта девица обладала черствостью сухаря и недалеким умом шляпной болванки. Любимым занятием девушки было обсуждение свежей сплетни, интриги и ябедничество.

– Что с завтраком? – Учтиво полюбопытствовала мачеха и отвесила Золушке еще одну оплеуху.

Давно привыкнув беспрекословно повиноваться, Золушка и не подумала возмутиться или обидеться.

– Прошу прошенья. – Она подскочила с ящика с золой, на котором спала и сделала глубокий, изящный реверанс. – Я перемыла вчера все котлы, как вы велели. Пришлось работать полночи и …