Золушка для Cнежного лорда

— Кони? — позвал девушку лорд. — Консуэла?

Но она не реагировала, продолжая крепко спать. Ни на встряску, ни на голос, ни на что! И как это понимать? Кто‑то опоил бедняжку, чтобы подставить так же, как и самого Гидеона? Но кто пос — с-смел?!

Встав с кровати, Рид с раздражением отметил, что его не только усыпили, но и раздели, а также оставили следы на шее, якобы свидетельствующие о бурной ночи. Но никаких любовниц мужчина к себе не приглашал. Он и раньше‑то предпочитал не затевать интрижки с прислугой, а уж теперь, когда у него появилась Герта, и подавно! Брезгливо осмотрев себя, лорд проверил состояние Кони и, убедившись, что это действительно крепкий и глубокий сон, а не что‑то похуже, отправился в ванную комнату смывать с себя следы «близости», которой не было. Или все‑таки была? От этой мысли мужчину передернуло. Холодная вода взбодрила, освежила и, угомонив раздражение, дала шанс рассуждать трезво.

Итак… завтрак. Судя по времени, Гертруда уже приходила и, узрев композицию в кровати, убежала прочь. Хорошо, если не в слезах! Потому что за каждую ее слезинку лорд готов был убивать. Осталось только найти действительно виновного, чтобы было на ком поупражняться в самых изощренных магических заклинаниях, ну и просто… поупражняться. Потому что отыгрываться на Консуэле, которая скорей всего тоже была жертвой в этой проклятой подставе, мужчина не хотел.

Не приближайся стрелки циферблата к восьми часам, Рид перевернул бы весь замок, но отыскал вероломного мага, сотворившего эту подлянку. Но через полчаса должен был состояться общий сбор, а значит, времени нет ни на поиски, ни на разговор с невестой, ни на допрос служанки, которая еще даже не встала. Да и афишировать ее присутствие в своей спальне Гидеон не хотел. Однако опасения за здоровье девушки перевесили тягу к конспирации, ведь Кони была обычным человеком, поэтому могла и совсем не очнуться, если сонные чары слишком сильные. А перспектива наличия трупа в собственной постели радовала лорда не больше, чем пробуждение в обнимку с фальшивой любовницей. Вызвав по магической связи Марту, которой он доверял больше других слуг, Рид велел женщине позаботиться о спящей, сам же отправился в ледяные чертоги, подавив желание разыскать Гертруду и все ей объяснить.

Ведь если его не будет в пещерах, кто присмотрит за повелительницей времени, которая там просто обязана находиться? Какая‑то изобретательная скотина решила выбить Рида из колеи и рассорить с невестой, это очевидно. Но зачем? Чтобы уменьшить его шансы на победу в испытаниях? И кому это надо? Неужели Кайлин настолько зациклился на своем будущем эррисарстве, что прибег к столь подлым методам для деморализации соперника? Или отомстил за то, что друг увел у него девушку? Или… Аш — ш-тарэт окаянный! Да не может такого быть! Дигрэ, конечно, не ангел, но так низко пасть точно не мог. Значит, кто‑то другой. Тот, кто либо слишком глуп, раз не боится расплаты, либо слишком уверен в своей безнаказанности. А еще не в меру осведомлен и достаточно силен, чтобы применить чары к снежному лорду.

Неужели миледи?

А вообще, какая разница? Хотели ослабить Гидеона и расстроить Герту? Что ж… теперь он костьми ляжет, но добудет эскалибриум. Назло всем!

В темнице Ледяного города…

Последние часа два Закари раскачивался, сидя на нарах. Вперед, назад, в стороны и снова вперед. Словно деревянный болванчик в каменной шкатулке. Охранник настороженно следил за демоном сквозь прорези массивной решетки, тускло мерцавшей от обилия навешанных на нее чар. Защита самого высокого уровня! Такую не сломаешь ни силой, ни магией. А последней, судя по слухам, у пленника и не было. И все равно тревожное чувство не покидало тюремщика, которому раньше не доводилось сторожить выходцев с изнанки. Но он прекрасно помнил историю о том, как десять лет назад один запертый в темницу монстр, которого снежные лорды решили не уничтожить, а изучить, разнес к чертям собачьим половину горной тюрьмы, на восстановление которой ушли месяцы.

И вот сейчас другой его сородич тоже начал вести себя странно. Если раньше он просто лежал, закинув за голову мохнатые лапы, и смотрел в потолок или обедал, демонстрируя на редкость хорошие манеры, листал книги, что‑то чертил в блокноте или же вел долгие беседы с Гидеоном, понимавшим его язык, то теперь этот мохнатый «оборотень» напоминал заведенную куклу, повторявшую раз за разом заученные движения. Вперед — назад, вправо — влево, а потом по кругу и все сначала. В раздаточной нише стоял нетронутый завтрак, на который Закари не обратил ни малейшего внимания. И сладкий чай на столе охранника тоже давно остыл, ибо все внимание стража было приковано к пленнику.